Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса - страница 36

Алешка вскочил, как облитый ледяною водою, — отец засмеялся:

— Привык?

— А то нет!

— Ну, пойдем! Погляди-ка, как у нас тут работают — ахнешь!

На ходу отец показывал Алешке совхозское хозяйство: молочное хозяйство, земледельческие машины и орудия. У трактора, приправленного к работе на мельнице, Алешка стоял с полчаса.

Петр Павлович показал на него сурово:

— Живы мы, Алеша, с тобой не будем, если такой штуки не уговорим артелью поленовских купить!

Несколько раз Харита открывала глаза и вновь закрывала их, теряя сознание от холода, тьмы, боли. Ей казалось, что она видела один длинный сон, начавшийся в подземельи Увека и тянувшийся до сих пор; иногда ей казалось, что это — смерть.

Она чувствовала каменный холод земли, запах гнили и плесени вокруг себя и тишину, смешанную с тьмою, над собой. Она вспоминала, как часто, засыпая под зыбкой Петьки, ее сны сливались с тем, что происходило наяву; теперь ей казалось, что страшная боль в затылке причинена рухнувшим ей на голову кирпичом в конце этого длинного сна, тянувшегося от Увека до Москвы, от Алешки до парня, зажавшего ей рот и ударившего ее.

Харита вздохнула; так жаль было от прекрасного сна вернуться в мрачное подземелье мертвого города Увека, дышать запахом плесени, глядеть в темноту и ждать смерти. Она закрыла глаза, сжала веки, стараясь снова уронить себя в сон. Тогда она услышала шорох, похожий на шаги, и улыбнулась начинавшемуся продолжению сна.

— Как ты попала сюда, девчонка? — раздалось вдруг над нею, вместе со светом, бившимся и сквозь закрытые веки, — жива ты, или нет?

Харита чувствовала, как ее трогают за плечо, и открыла глаза. В открытую дверь заглядывали желтые лучи заходящего солнца. Над Харитою стояла старуха с острым птичьим лицом, длинным носом и нависшими бровями. Огромный горб на ее спине делал ее страшною. Харита взглянула и вздрогнула.

«Ведьма!» — подумала она и отшатнулась, пробуя вырвать плечо от старухи. Горбунья наклонилась ниже, рассматривая девочку:

— Откуда ты, девчонка? Почему ты раздетая, ограбили тебя, что ли? Как ты попала сюда?

Харита оглядела себя. Тогда она поняла, почему ей было так холодно. Пальто, платье и туфли исчезли, как и золотой браслетик с руки и крест с шеи. На ногах остались чулки, в чулке ее деньги, — Харита схватилась за них, и тогда поняла, что не было сна, но то, что происходило наяву, было страшнее.

— Да умеешь ты говорить, девчонка, или нет? — рассерженно спросила старуха.

— Умею! — кивнула Харита.

— Что же ты молчишь?

Харита покачала головой:

— Думала, во сне!

— Ага! Как ты попала сюда?

— Кто-то привел!

— И раздели?

— У меня было пальто, платье, браслет и крестик на шее! Все пропало!

— Где ты живешь?

Харита вздрогнула и промолчала.

— Где ты живешь, спрашиваю. Как тебя звать?

— Харита.

— Где ты живешь?

— Нигде. Я только сегодня приехала!

— Откуда? Где у тебя родители?

— Не знаю. У меня нет их!

Старуха пристально смотрела на девочку. Качая головой, она усмехнулась беззубым ртом и вдруг схватила ее за руку:

— Ага! Да уж ты не сбежала ли от твоих родителей, девчонка, а?

Харита испуганно потянула назад руку.

— Нет, нет!

Лицо старушки съежилось в хитрую и ласковую усмешку. Она наклонилась к девочке:

— Не бойся! Я тебя не выдам, я тебя спрячу!

Харита молчала, не зная, что ответить. Старуха же заговорила дружелюбно:

— Хочешь, побудь у меня пока! Только тебе надо одежонку другую, чтобы тебя не узнали! Тебя уже ищут везде, наверное, узнают! Так знаешь что? Сиди тут, я тебе достану одежонку, наряжайся мальчишкой. Я скажу, что ты мой внученок, и никто тебя не найдет никогда! Ну, хочешь?

Харита подумала:

— Хорошо, бабушка!

Старуха только и ждала этого:

— Так-то лучше! Сиди здесь пока. Я приду сейчас, я тут близко живу!

— Вы придете, бабушка? Не обманете?

— Приду! Вот мешок тут мой останется, я тряпки сбираю, ты его покарауль, хоть и так его никто не возьмет!

Старуха захохотала хрипло и жутко, ушла. В двери, на свету, страшный горб ее стал виден Харите отчетливо, она отвернулась с отвращением. Старуха закрыла дверь, девочка очутилась в темноте. Она дрожала от холода, стараясь согреться, дождаться, когда пройдет тупая боль в голове. Ежась в комочек, она думала о том, что путь к недостижимому городу люди скрывают с отчаянной злобой, вероятно, из зависти к тем, кто туда может попасть.