Стебли зимника ломались неожиданно легко, даже непонятно, как они противостоят порывам ветра. Я заглянул в пропасть и отпрянул.
– Ходу! – закричал я, подбегая к гасторнису и впрыгивая в седло. – Быстрее!
– Что случилось?! – закричал скачущий за мной Олег.
– Возможно, все обойдется!
Но было поздно – нас заметили. Из пропасти на длинной шее поднималась голова ледяного дракона. Эти крылатые хищники живут далеко в океане, селятся на скалистых островах. На материк прилетают за добычей вместе со снежными ветрами. Драконы могут сожрать всех, кого увидят, им все равно, кто это – овца или зазевавшийся путник. Особо крупные драконы не побоятся напасть и на группу путешественников.
Черные крылья распахнулись, дракон захлопал ими, поднимая вихри, но взлететь с первой попытки не смог – без подхватывающего бурана сделать это оказалось трудно. Дракон недовольно зашипел, вытягивая шею, и плюнул огнем.
Это была не та стена пламени, которую в ярости творил Олег – лишь ее подобие, огненный ручей, пролившийся на землю. Но от его жара трескались камни. Раскаленная капля упала на моего гасторниса и прожгла дырку в его теле. Запахло горелым пером. В первый раз я услышал, как мертвый гасторнис застонал – тонко, словно цыпленок: «И-и-и!»
– Бегите, не останавливайтесь! Сынок, правь сам! – Олег спрыгнул с гасторниса на землю и выпрямился, раскинув руки.
– Игорь, скачи, чего ты?! – закричала мне на ухо Илва, но я остановился, наблюдая за двумя противниками, замершими на расстоянии друг от друга.
Дракон больше не пытался взлететь. Он заглатывал воздух, как майский жук перед полетом. Из его покрытого чешуей брюха раздавались бульканье и треск – там шла химическая реакция, рождалась огненная смесь. Олег призывал волшебные силы, нараспев читая заклинание. Кто раньше сотворит огонь?
– Пламя, что живет в недрах земли, подчинись моей воле! Я призываю тебя вырваться на свободу, уничтожить моего врага!
Огненные руны плыли по воздуху, Олег покачивался, его ладони то сжимались, то разжимались. Воздух вокруг дрожал разгоряченным маревом. Дракон всхлипнул и с шумом выдохнул. Но Олег успел раньше. Огненная волна с ревом прокатилась по камням и ударила в дракона, опрокидывая его в пропасть. На мгновение опустилась тишина, а затем порыв ветра унес поднимающийся над обугленными камнями дым.
Олег взобрался на своего скакуна, Ежик прижался к его спине.
– Ты горячий, – сказал он.
– Дракон мертв? – спросила Илва, пряча клыки.
– Не думаю, что стоит это проверять. Хей-хо! – Олег погнал своего гасторниса вперед.
– Держи, – сказал я, доставая из кармана и протягивая Илве несколько помятых цветков зимника.
– Спасибо, – сказала она. – Но, право, не стоило этого делать.
* * *
Грьедт мы увидели издалека, стоя на возвышенности, где заканчивалось покрытое льдом ущелье. Дорога, к которой мы вышли, спускалась вниз и вела к прибрежному городку. Деревянные крыши маленьких домов прижимались друг к другу. На прибрежной равнине было тихо, дым из печных труб поднимался к небу, в вышине летали несколько гарпий, высматривая, чем бы поживиться.
До горизонта простирался замерзший океан. Лишь с запада огромный залив очерчивали гребни синих гор. Солнце серебрилось в водах текущей по льду Суль, настолько соленых, что река не замерзала даже в лютый мороз. Суль вырывалась на поверхность из подземных глубин и бежала вдаль по океану. Когда в жаркие годы летний лед ломался, река смешивалась с водами залива, превращая их в мертвый соленый раствор, в котором могли жить лишь кронксы – полурастения-полуживотные, так любящие оплетать своими отростками днища кораблей. У пристани торчали мачты рыбацких лодок. Далеко в заливе стоял большой имперский галеон с развевающимися флагами – черными драконами на красном фоне.
– Что делают в этой глуши имперцы? – проворчал Олег.
Послышалось дребезжание колокольчика – по дороге в повозке с запряженным шестиногом ехал старик, везущий груду хвороста. Увидев нас, он широко улыбнулся.
– Приветствую, путники! Славный нынче денек! Тпру, блохастый!
Шестиног равнодушно остановился, звякнув привязанным к шее колокольчиком.
