Олег помолчал, вспоминая те события.
– И друзья ему под стать: мертвец, мимик и призыватель. Один оживлен магией саргарцев, не поймешь, то ли он сам управляет своим телом, то ли волшебство. Второй родом с далекого острова Гуринау, всегда принимает вид своего врага, но все равно остается более быстрым и ловким. С великаном он будет гигантом, с карликом – вертким лилипутом. Может, и острова такого нигде нет, во всяком случае, я не встречал на картах. Возможно, мимик один такой во всем Хвергельмире, кто его знает? А третий… Третьему служат монстры, которых он призывает, когда захочет. Я бы предпочел не встречаться с ними в бою.
– Ладно, Вот говорил, что будет нас ждать в таверне «У кракена». Надеюсь, он нашел капитана. Н-но!
Мы въехали в Грьедт, стараясь не привлекать лишнего внимания, через проход в частоколе, который тут служил городской стеной. Оставили в конюшне гасторнисов, бросив хозяину мелкую монету, и теперь пробирались боковыми улочками к центру поселка. Не было ни души, лишь примостившийся в темном закоулке нищий – явный NPC – попытался выпросить у нас милостыню в обмен на какую-то информацию, и взлетела, недовольно шипя, копавшаяся в отбросах гарпия.
Грьедт можно было назвать городом лишь отдаленно. Здесь не было высоких башен волшебников, как в Вормсе, отсутствовали каменные дома, стояли лишь деревянные срубы в стиле поселений северных первопроходцев. Пахло соленой водой, рыбой и водорослями – всеми теми едкими ароматами, которые пропитывают любой прибрежный город. Еще могут присутствовать всепроникающая вонь дубилен, где сушатся моржовые шкуры, запах топленого жира и требухи возле скотобоен, но сейчас для охотников был не сезон – моржи ушли дальше по льду в глубь океана.
Кривые улочки – проходы между домами сначала вместо площади вывели нас к порту. Две большие баллисты стояли, развернутые луками к морю. От кого защита: от кракенов, драконов или пиратов? Баллисты были не заряжены, казалось, ими давно никто не пользовался. Несколько деревянных пристаней уползали в залив по грязному, покрытому мусором льду. Толпились, расталкивая друг друга, неуклюжие рыбацкие лодки на широких полозьях. На пристани у самого берега сидел курящий длинную трубку красноносый капитан в шапке с эмблемой, на которой гарпия держала в лапах ледовый якорь. Рыбаки счищали с днища баркаса высохших корнксов.
– Ракушка! – Ежик спрыгнул с гасторниса, подобрал большую черную в белую полосу пустую раковину и приложил к уху.
Мне вновь показалось, что он сделал это не потому что захотел, а потому что так должен был поступить любой мальчишка на его месте. Во взгляде Ежика я увидел пустоту.
– Что, малец, нашел кусок океана? – ухмыльнулся капитан. – Береги его, сожри меня кракен. Если хорошо слушать, внимательно, не отрываясь, то можно услышать песни русалок. О! Это чудесные звуки. Бывало, выйдешь из каюты, а мужики вместо того, чтобы тянуть сеть из проруби, стоят и слушают. А чего слушают – сами не знают. Каждому иное слышится. Так и море для каждого свое. Если ты сжился с ним – оно твое навсегда.
У дальнего причала в густой, вязкой воде Суль стояла обледеневшая шхуна с сосульками на мачтах. Она отличалась от рыбацких лодок – в ее очертаниях чувствовались стремительность и скрытое благородство.
– «Водомеркой» любуетесь? – спросил капитан, выпуская несколько колец дыма и сплевывая под ноги. – Авантюристы. Ловцы удачи. Все время в дальних забегах. А льды дальше залива опасны. Вон, посмотри, малец, видишь серую кучу близ устья, словно дракон нужду справил? – указал капитан трубкой в сторону океана. – При мне было дело. Вышли мы к своей проруби, что еще неделю назад проделали. Только собираемся сеть закинуть, как оттуда – п-ф-ф! – вылетает кракен и шлепается на лед. Пожеванный, будто его кто во рту измусолил и выплюнул. Вы себе представляете тварь, что может сожрать кракена? Я – с трудом. Разве что это был сам Ермунганд.
– Берегись! – закричал один из рыбаков и бросил под ноги Ежику высохшего кронкса – пучок переплетенных коричневых отростков.
Ежик взвизгнул и отбежал под нашу защиту. Рыбаки дружно засмеялись.
