– Десять лет минуло с тех пор, как она пришла в наш дом, – наконец произнес Гвен. – Маленькая девочка с небесно-голубыми глазами. Ты думаешь, мы не поняли сразу, кто она? Думаешь, было легко жить поначалу вместе с… чудовищем?
Ольха шумно вздохнула.
– Десять лет назад она стояла на нашем крыльце и смотрела своими глазищами. А ты бы выгнал? Пусть чудовище. Пусть странная. Но ребенок же. Может быть, ее родителей убили. Я не спрашивал, а она не рассказывала. И вы знаете что, – наклонился он к нам через стол. – Думаете, почему мы выжили в этой глуши? Из-за нее и выжили. Не нападают тролли на своих. Наша доча нас и спасает.
На втором этаже послышался скрипящий звук: «Х-х-е-е!», и по равнине эхом прокатился ответный всхлип. Гвен молча налил себе кружку медовухи и залпом осушил до дна.
– Вот такие дела, – сказал он.
– Ваша жизнь, – подал голос Олег. – Ваш выбор. Кто мы, чтобы осуждать или решать за вас, что верно, а что нет. Х-х-е-е! – внезапно выдохнул он и закашлялся.
Вскочившая Илва застучала ладонью по его спине.
– Тролли, – сказал Гвен. – Буран. Ночь близко. Оставайтесь, хотя это вам и влетит в денежку. Кровати мы вам постелим в гостевых. Печку растопим. Отправитесь в Грьедт с рассветом.
Звучало заманчиво.
– Остаемся? – спросил Ежик, сидящий возле отца.
– Возможно, – ответил Олег. – Все равно в буране не добраться на одном гасторнисе. Второй сломался.
– Сломался? – заинтересовался Гвен. – У вас творения саргарцев?
– Да, – кивнул я.
– И далеко отсюда ваша птичка опрокинулась?
– Рядом, метров пятьдесят на юг по дороге. Вторая стоит у вас под навесом.
– Сколько дадите, если починю?
– Достаточно, – недоверчиво сказал Олег.
Гвен кряхтя поднялся, достал из большого, окованного железом сундука сумку и вышел из дома.
– Вы не смотрите, что он у меня такой, – сказала Ольха. – Гвен раньше у торгашей служил, разные места повидал, только рассказывать не любит. А потом здесь осел, значит. Здесь трудно выживать в не сезон, когда торговцев мало ездит.
Услышав скрип входной двери, на лестнице вновь показалась Юрха. Сначала были видны лишь ее голые ступни, а затем девушка наклонилась и принялась меня разглядывать.
– Слышала, что отец сказал? – прикрикнула на нее Ольха. – Марш к себе!
Юрха зашлепала по ступеням и скрылась на втором этаже.
– Вы ешьте, ешьте, я вам сейчас кровати постелю, – забеспокоилась хозяйка. – У нас три комнаты для гостей.
– Я с папой, – сразу сообщил Ежик.
Олег промолчал.
Под вечер, когда поля затопила темнота, а буран и не думал прекращаться, Гвен вернулся.
– Бегает ваша птичка, – не без самодовольства сообщил он. – До Грьедта дотянет, а там можете выбросить. Вам повезло, что у торговцев, с которыми я ездил, была подобная тварь. У них есть запасной накопитель молний, надобно только знать, как его подключить. На втором гасторнисе я тоже его задействовал. Так что с вас десять монет.
Олег крякнул, но безропотно полез в мешок за деньгами.
– И за ночлег еще пять, – быстро сказал хозяин.
– Три, – сказала Илва.
Гвен посмотрел на ее оскаленные клыки и согласился.
* * *
Ночью за плотно закрытыми ставнями ревел буран. Сквозь его завывания слышалось, как на равнине протяжно и заунывно вздыхали тролли, будто где-то подавала голос жерлянка. Ольха перестаралась с печью – воздух в моей комнате был жарким и душным до выступившего пота. В соседних комнатах спали Илва и Ежик с Олегом, храп которого проникал сквозь бревенчатую стену. В одном из бревен, как раз над моим ухом, монотонно тикал жучок-древоточец, отсчитывая время.
Не спалось. Казалось, что в коридоре кто-то ходит и скребется в дверь. Наконец, не выдержав, я зажег свечу, но от этого стало еще хуже – по комнате расползлись дрожащие тени, будто под дверь пролезли щупальца тьмы.
Наверное, влияла близость монстра, нелегко ощущать, что где-то рядом находится тролль, пусть даже в человеческом облике.
В дверь снова едва слышно постучали. Я поставил свечу на стул, достал меч, подошел, прислушался, а затем распахнул дверь и с удивлением увидел на пороге Илву. Она стояла в ночной рубашке, которую одолжила у жены хозяина.
– Зачем ты пришла? – спросил я.
