– Я хотел бы поговорить о Надин Видаль, супруге жертвы. Она говорит, что муж собирался оставить Грасьена, чтобы начать новую жизнь за границей.
– Только не говорите, что вы воображаете, будто Грасьен в отместку убил Видаля!
– Я ничего не воображаю. Пока я только собираю информацию.
– Да будет, Дюген! Надин Видаль – молодая женщина из хорошей семьи, случайно вышедшая за человека не своего круга. Наверняка это была одна из идей Грасьена: женил своего петушка на девушке из хорошего общества. Деньги тянутся к деньгам. Но эта женщина – восторженная пустышка. Она принимает свои желания за действительность. Благодаря своему учителю, Видаль купался в роскоши. И по-вашему, он мог бросить все это море наличности в припадке романтизма?
– Мне она показалась умной женщиной.
– Влюбленная и умная женщина. Опасное сочетание. Вам это должно быть известно, не так ли?
Собеседники изучающе воззрились друг на друга. Судья копался в его биографии? Было известно, что он любил все предусмотреть и подробно изучал свое профессиональное окружение. Саша решил выдвинуть еще один аргумент. Он чувствовал, что судья теперь не скоро удостоит его беседы.
– В записной книжке Видаля я обнаружил имя “Антония”.
Саша проверял судью, утаив, что ему известно имя этой женщины благодаря секретарше Видаля.
– Если я правильно понял, Дюген, ваш девиз это “ищите женщину”. Идея неплоха. Однако вы действительно думаете, что такая версия может быть состоятельной в деле о незаконной торговле оружием?
Саша, не моргнув, выдержал надменный взгляд судьи.
– Хорошо, допустим, – примирительно сказал Сертис. – Мне известна только одна Антония. Супруга Грасьена. Молодая африканка. Очень красивая, это правда, но представить ее с Видалем, с этой мелкой сошкой, – нет. Вы ведь об этом думаете?
– Повторяю, я ни о чем определенном не думаю, господин судья. По крайней мере, сейчас. Благодарю вас за разъяснения.
– Мне говорили, что вы упрямы, майор. И как видно, не обманули. Ну, что ж. Приму к сведению. Со знаком плюс, не волнуйтесь.
Тон вновь перешел на дружеский. Сертис бодро протянул руку, которую Саша пожал с тем же показным энтузиазмом.
– Вы и я, мы взорвем этот цирк власть имущих, мой дорогой Дюген. Это ведь главное, верно? Вполне вероятно, что Видаль стал побочной жертвой в шпионской истории.
– Побочной или нет, но жертвой.
– Конечно, но не следует забывать, Дюген, что в деле “Евросекьюритиз” главной жертвой выступает демократия. Желаю вам прекрасного дня.
Сертис открыл массивную дверь. И энергично захлопнул ее за майором. Какое-то мгновение Саша неподвижно стоял в длинном коридоре, где по-прежнему трудилась уборщица, орудуя фетровой тряпкой; медные пластинки блестели в лучах желтоватого света, проникавшего сквозь стрельчатые окна. “Сертис воспринимает полицейских как полезные тряпочки для полировки его славы – славы борца за справедливость, – подумал Саша. – И он вполне ясно выразился: дело “Евросекьюритиз” важнее всего остального, не вставайте у меня на пути”. В очередной раз убедившись, что Арно Марс прекрасно умеет чувствовать людей, он стал спускаться по мраморной лестнице.
“Шпионская история”. Слишком поспешный вывод. Несмотря на изысканный внешний вид, чувства Сертиса часто одерживали верх над разумом, он не мог взглянуть на дело со стороны. Саша не счел нужным ему пояснять, что от убийства Видаля просто разило ненавистью. Видели вы когда-нибудь, чтобы шпионы уничтожали своих агентов с такой страстью? Зачем наемному убийце устраивать спектакль с горящей шиной? В мире политики более правдоподобным было бы инсценированное самоубийство, автокатастрофа или остановка сердца, вызванная незаметным ядом. Вопрос стоил того, чтобы в нем разобраться.
Саша ускорил шаг, направляясь в сторону уголовного розыска.
Менар и Марс о чем-то оживленно беседовали возле кофейного автомата. Молодой человек говорил, размахивая руками. Комиссар слушал с насмешливым видом. Заметив Дюгена, Марс остановил Менара и велел вернуться в общий кабинет. Перемена закончилась. Раздосадованный парень повиновался.
– Менар думает, что знает Африку, потому что читал книги. Он понятия не имеет, о чем говорит. Хочешь, поделюсь с тобой своими замшелыми воспоминаниями?
