Громикус против Клокудры: Сказочные повести - страница 39
Пока Дед Мороз и Боба радостно обнимали Снегурочку, драчливые карлики, Снежаба и верблюды скромно стояли в сторонке. Но внучка Мороза, конечно, заметила их сразу.
— Деда, а я и не знала, что у нас полон дом гостей! Мы же перед праздниками никого не приглашаем, — сказала она.
— А это, внученька, не гости, а помощники. Вот эти молодые люди у нас вместо гномов работали…
— Как так вместо гномов? — удивилась Снегурочка.
— Как так — вместо гномов? — раздался заспанный, но всё равно возмущённый голос. На лестнице сидел один из гномов и протирал кулачками глаза. За ним из комнаты медленно выползал ещё один.
— Деда, посмотри, гномы проснулись, — воскликнул Боба.
— Как же тут не проснуться, — проворчал гном, — если от вашего крика стены дрожат.
— Чудеса! — обрадовался Дед Мороз. И на радостях принялся обнимать сонного человечка.
Тот вяло отбивался и бормотал:
— Я всё равно не понял — кто это вместо гномов?
И тут началась такая кутерьма, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Все заговорили одновременно, пытаясь рассказать, объяснить, втолковать. Гномы просыпались по одному, медленно стряхивали с себя волшебное действие чудесного сна и присоединялись к беседе. Снегурочка присела на диван рядом со Снежабой, удивлённо разглядывая её квадратное лицо и дедов халат вместо платья. Верблюды в тёплой одежде ничего не понимали, но настроение у них было праздничное. Они просто вертели головами и глядели на всех со своего уютного местечка у камина.
Боба присел рядом с ними и счастливо вздохнул:
— Ну вот и дождались. Новый год будет.
Когда все немного успокоились, Снегурочка отправилась в свою комнату переодеться к празднику и позвала Снежабу с собой. Они пропали там на полчаса.
— Мы будем сегодня есть или нет? — простонал голодный Шмяк, покосившись на блюдо с котлетами. В этой суматохе пришлось немного отложить ужин.
— Я такой голодный, как будто не ел целую неделю, — сказал один из гномов и погладил свой круглый живот.
— Всего лишь пять дней, — заметил Боба, и все засмеялись.
— А вот и мы, — донеслось с лестницы. И в гостиную спустилась Снегурочка. Она сменила свой лыжный костюм на праздничное платье, голову украсила короной, а в руках у неё была волшебная палочка.
Все бурно приветствовали её.
— Ну наконец-то поедим! — обрадовался Шмяк и сунул в рот котлету.
А Снегурочка остановилась у подножия лестницы и торжественно произнесла:
— Позвольте представить вам — Снежана!
И вслед за ней по ступенькам, неуверенно ступая, спустилась незнакомая, но очень красивая девушка в нарядном платье. С белоснежной кожей, румяными щеками и голубыми глазами.
Её встретили полным молчанием. Только непоседа Шмяк, проглотив котлету, непонимающе произнёс:
— А где же наша-то? Снежаба где?
— Снежаба хотела стать красивой, и теперь она — Снежана, — объяснила Снегурочка. — С волшебной палочкой это сделать очень легко, и я помогла ей. Неужели не красивая? — спросила она.
— Очень красивая! — сказал Дед Мороз. — Очень.
— Да, очень красивая, — подтвердил Боба.
— Блеск! — сказали гномы.
— Шик, — сказали карлики. Верблюды покивали.
И снова наступила тишина. Бывшая Снежаба неуверенно переводила взгляд с одного лица на другое, а Снегурочка сказала ей:
— Ну вот, видишь, я же говорила.
— Ничего, ничего, — поспешил объяснить Дед Мороз. — Просто мы привыкли видеть нашу Снежабу такой, какой она была раньше, и нам нужно время, чтобы привыкнуть к новой.
— А я не хочу привыкать — раньше она мне нравилась больше! — заявил Шмяк.
— Нравилась больше? — эхом повторила красавица. Голос у неё тоже был незнакомый.
— У нашей Снежабы руки-то были о-го-го какие работящие. Мясо в фарш без мясорубки измельчали. А такими нежными ручками, небось, пельменей не налепишь! — хмыкнул Шмяк. Другие карлики тоже загомонили, не стесняясь выражать своё мнение:
— Парик был — отпад! Настроение поднимал.
— И халаты мне всегда нравились!
— А в кармане у неё были конфеты!
Снежана виновато осмотрела своё нарядное платье, но карманов на нём не нашла.
— Тихо всем! — Боба вышел вперёд. — Я решительно заявляю, что мне абсолютно всё равно, как выглядит наша Снежаба. Я даже готов называть её Снежаной, если ей так больше нравится. Мы любили её такой, какая она была, будем любить и такой, какая стала. И дело тут не только в пельменях.
