Обстоятельно повествуя, я трижды прикладывался к бутылочке с вредным, но таким вкусным газированным «Милкисом».
Мне стало еще лучше, чем было незадолго до моего возвращения. Недолгого возвращения. Задерживаться в будущем я не собирался.
Я рассказал про все свои приключения, Бажену упомянув вскользь. И про учебку рассказал, и про «бизнес» свой.
– …Стекло пока дорогое, его лишь бояре покупают, но денег не жалеют, – подвел я черту. – Что еще? Все.
– Да-а… – протянул Николай. – Как будто книжку прочитал про «попаданцев».
– Здорово, – кивнул Мишка и ухмыльнулся. – А я с работы уволился! Некогда, понимаешь, стало. Мы отсюда почти не вылезали.
– Да и я тоже, – махнул рукой Белый. – Да и зачем та работа, когда тут дирхемов полно! Шучу.
Я обернулся к отрокам.
– Вы не стойте, а присаживайтесь. Считайте, что не на службе, а в гостях. Сейчас мы ужин сообразим! Что там у вас в этом… как его… на букву «Х» начинается…
– Хрен? – подсказал Яшка.
– Холодильник! Совсем не понимают тонкого, изысканного юмора…
Амосов хохотнул.
– Пельмени есть. Салатик из помидоров сварганить можно…
– Пицца же осталась! – вспомнил Ховаев. – «Бенедиктинская», как ты любишь.
– Пивко есть, чайку заварим…
– А к чаю есть чего?
– Баранки, сухарики ванильные… И коробка настоящего «Птичьего молока» из Владивостока – его там из агар-агара делают. Вкус… Специфиц-кий! Серегу помнишь, с нами служил? Прислал вчера.
И мы сели ужинать. Пельмени прошли на ура. Варяги пока не знали, что это такое – пельмешки будущим сибирякам из Китая передадутся лет через пятьсот, не раньше. Ну не ждать же столько…
Пиво отрокам тоже пришлось по вкусу. Когда они осмелели, то даже в кабинет дедушки заглянули. А там большое окно, а за ним осенний Новгород – светящиеся окна, огни, огни… Автобусы проезжают, легковушки всякие…
Мал со товарищи будто в Страну Чудес попал.
– Ну что делать станем? – сказал Николай, поглядывая на гостей из прошлого.
– Первым делом предлагаю обогатиться, – сказал я. – В Новгород вот-вот купцы съедутся, будет что-то вроде ярмарки – арабы с европейцами до дому двинутся, чтобы до холодов успеть, и можно неплохо заработать. Отсюда туда перебросим стеклянные бутылки, стаканы, даже битые витрины – такого гладкого и прозрачного стекла там не видали еще. Спрос будет охренительный! Мне потребуются кой-какие химикалии, простенький, но надежный перегонный аппарат, такой, который не будет выбиваться из общего стиля. Инструменты кой-какие, прежде всего – измерительные… Ладно, это проще всего. Есть вопросик посложнее.
– А именно? – поднял бровь Амосов.
– Как жить будем? – спросил я с чувством. – Я своих не брошу, останусь там. Нельзя прогрессору надолго покидать своих подопечных, да и не опекаю я их. Товарищи они мне, а своих не бросают. Да и, честно говоря, привык я к ним, к их пространству и времени. Чую, разговор с Олегом мне еще предстоит, и я не должен упустить такую возможность. Князь – не лох легковерный. Кое-что я ему доказал, и он проникся, а следующей весной – в поход. На Смоленск пойдем, на Киев… В принципе, Смоленск пока Мелинеском зовется, а то и вовсе Сюрнесом. Киев в Константинополе как Самбат знают. Но это неважно. К весне нужно хоть что-то успеть сделать. Что мы можем? Что, кроме обычаев и кастовых привычек, не позволяет собрать большую армию? Оружие! Перебросим отсюда большую партию мечей, топоров из легированной стали, марганцовистые пластинки для бригандинных панцирей, шлемы всякие. Здесь все это дешево, а мы заплатим серебром – сколько там его выйдет с продажи стекла…
Мы еще долго говорили, обсуждали, даже планы набрасывали, а ближе к полуночи решили, что пора баиньки.
– Двое из нас должны постоянно находиться здесь, у МВ, – сказал Амосов. – Один, по крайней мере, пока другой по магазинам бегает. Будем меняться. Завтра с утра отправимся в прошлое – Игорь и я. Представлюсь купцом! Стекла мы наберем кучу. Так что стелимся и… Игорь, оторвись от Интернета! После изрядной порции пива случаются известные позывы. Ты бы показал отрокам, где у нас удобства и как ими пользоваться.
– Ха! – фыркнул я. – Да у нас, в светлом прошлом, туалеты не хуже – в самом доме, задки называются. Мал! Линду! Пошли, покажу что-то…
