– Принесите еще кофейник, – сказал он, ставя чашку обратно на поднос.
– Есть, сэр.
Но едва рассыльный вышел, его место занял филиппинец-буфетчик, тоже с подносом в руке; поднос был накрыт белой салфеткой, а горы и долины на ткани намекали, что под ней много всего. Краузе поднял салфетку и увидел дивные дива. Яичница с ветчиной… нет, яичница с ветчиной и ломтиками жареной картошки! Тосты, конфитюр и еще кофе! Чарли Коул – замечательный человек. Однако так сильна была усталость в ногах, что Краузе некоторое время сидел в раздумье, созерцая всю эту роскошь и думая, как быть. Держать поднос на коленях, сидя на высоком стуле, неудобно; значит, надо было есть, стоя перед столом, и Краузе засомневался, прежде чем на это решиться.
– На стол, – приказал он наконец и вслед за буфетчиком проковылял к столу.
Однако перед подносом Краузе вновь ощутил сомнения. Есть не хотелось совсем; он чуть было не велел буфетчику унести все обратно. Впрочем, стоило начать, как это чувство прошло. Он ел быстро, не обращая внимания на холодный ветер из разбитого окна. Не очень-то сподручно есть яичницу, стоя на кренящейся палубе, но Краузе игнорировал неудобства, даже когда желток капнул ему на полушубок. Он ложкой запихал картошку в рот. Намазал конфитюр на хлеб перемазанным в желтке ножом. Подобрал с тарелки остатки последним кусочком хлеба и съел его тоже. Затем выпил третью чашку кофе – не одним глотком, как первые две, а понемножку, смакуя, как и положено настоящему кофеману. Сознание, что впереди четвертая чашка, еще добавляло удовольствия, которое не омрачила даже внезапная мысль о неисполненном долге. Краузе склонил голову:
– Благодарю Тебя, Господи, за благодеяния Твои…
Был когда-то добрый и понимающий отец, который только улыбался мальчишеским шалостям, хотя сам вел жизнь праведника. Краузе не видел греха в том, что прочитал молитву перед едой, когда сама еда почти окончена. Это простится. Буква убивает, а дух животворит[44]. Единственным строгим и непреклонным судьей, державшим Краузе в страхе, был сам Краузе, но, по счастью, этот судья не карал за формальные погрешности в ритуале.
Он прикончил третью чашку, налил четвертую и, повернувшись, увидел рядом рассыльного с еще одним кофейником на подносе. Краузе велел принести кофе еще до того, как узнал про поднос с завтраком, и теперь слегка опешил.
– Я не смогу это сейчас выпить. – Он огляделся, ища, кто бы ему помог. – Мистер Карлинг, хотите чашечку кофе?
– Не откажусь, сэр.
Карлинг простоял в холодной рубке целых два часа. Он налил себе кофе и добавил сахар и сливки, показав свою сущность.
– Спасибо, сэр, – сказал Карлинг, отпивая.
В нынешнем благодушном состоянии Краузе мог даже обменяться с ним улыбками.
Вспышка-вспышка-вспышка; краем глаза он увидел прожекторные сигналы у самого горизонта на севере. Видимо, «Джеймс» шлет рапорт, о котором предупредил заранее. Тем не менее Краузе допил четвертую чашку с прежним удовольствием. Он вновь натянул перчатки на замерзшие руки, велел буфетчику забрать поднос и проковылял обратно к стулу. Еда немного сняла усталость, а сел он нарочно, чтобы не утомляться без необходимости. Целые сутки боя превратили его в ветерана.
Сообщение с сигнального мостика принесли, как только он сел.
«ДЖЕЙМС» – КОМЭСКОРТА. ВСЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ В ТЕЧЕНИЕ НОЧИ…
Все как Краузе и ожидал. У «Джеймса» осталось до опасного мало топлива и только девять глубинных бомб. День полного хода или получасовая схватка с врагом оставят его беспомощным. В сообщении были только эти голые факты; никаких оправданий, кроме первой фразы, никаких просьб. Если сейчас отправить его вперед, он на экономичной скорости благополучно доберется до Лондондерри. Если оставить… большой вопрос, доберется ли вообще. Краузе представил маленький беззащитный корвет у северного побережья Ирландии, легкую добычу для врагов (а их может быть много) в воздухе, под водой и даже на воде. И все же «Джеймс» по-прежнему важный элемент охранения. Его орудия позволяют выдержать бой со всплывшей подлодкой. Девять глубинных бомб, сброшенных по одной в точно рассчитанный момент, могут не подпустить подлодку к конвою на несколько часов. Локатор «Джеймса» может направить «Килинг» или «Виктор» в решающую атаку; и даже просто его постоянно работающий локатор, услышанный гидроакустиком субмарины, может предотвратить ее нападение.
