Пять минут ожидания превратились в сущее мучение. Толстый дядечка, узнав от Гретхен, что Гансик упал в школе с лестницы, разразился гневной тирадой по поводу халатности директора, который не вызвал скорой помощи пострадавшему ученику. Толстяк потребовал сообщить ему имя этого негодяя и адрес школы, чтобы заявить на «безответственного господина» куда следует. Габриэла, глазом не моргнув, предоставила необходимые сведения: фамилия директора – Данте, заведует он лицеем имени Муссолини, который находится на площади Медичи, дом 7. Она была большой любительницей Италии! Но тут в разговор вмешалась дама, поджидавшая трамвая.
– Да врут они всё! – заявила она. – Я все видела! Не падал он ни с какой лестницы, а просто подрался с мальчишками!
Тут толстяк страшно разозлился и принялся отчитывать Габриэлу. А когда та вдобавок показала ему язык, совсем разошелся и сказал, что теперь у него еще больше оснований познакомиться с господином Данте, которому он просто обязан раскрыть глаза на то, какие безобразники воспитываются у него в лицее имени Муссолини! Дама уже начала было рассуждать о том, что, наверное, и фамилию-то директора девицы просто выдумали, и что лицея такого, похоже, нет в природе, как наконец подъехало такси. Мама открыла дверцу, чтобы выйти, но Габриэла быстренько запихала Гансика в машину. Гретхен следом юркнула на заднее сиденье.
– Поехали! – скомандовала Гретхен. – Пристал как банный лист, придурок! – добавила она, кивая на толстяка.
– Куда поехали? – поинтересовался таксист, трогаясь с места.
Мама не слышала ни слов Гретхен, ни вопроса таксиста.
– Гансик, мой бедный Гансик, – приговаривала она, отирая платком распухшую физиономию сына.
– Водитель спрашивает, куда мы едем, – Гретхен слегка ткнула маму локтем в бок, чтобы она включилась и приняла соответствующее решение.
– А куда, действительно? – пробормотала мама, продолжая вытирать Гансика.
– Домой, – еле слышно прошелестел Гансик с закрытыми глазами.
– И где, позвольте полюбопытствовать, ваш дом? – строго спросил таксист, повернувшись к маме.
– Кабы я знала, – вздохнула мама.
Таксист в недоумении покосился на маму.
Тут Гансик приоткрыл один глаз (второй у него совершенно заплыл и не открывался) и ясно проговорил:
– Грюнедльгассе, одиннадцать.
Это был адрес Закмайеров.
Водитель кивнул и тронулся с места.
Гансик склонил побитую голову маме на плечо, мама прижалась щекой к макушке сына. Гретхен отвернулась к окну.
– Здесь? – спросил водитель, останавливаясь перед домом Закмайеров.
– Здесь, – ответила мама и расплатилась.
Гансик самостоятельно вылез из такси, отказавшись от всякой помощи. И по лестнице тоже смог подняться без поддержки.
– Гансик, где ты бродишь? – раздался из кухни бабушкин голос, едва Гретхен с мамой открыли входную дверь. – Запеканка остынет! Сколько раз я тебе говорила, что сладкую запеканку…
Бабушка смолкла, увидев Гансика в компании с мамой и Гретхен. На кухонном столе лежал раскрытый душещипательный роман, который бабушка, похоже, как раз читала. Гретхен принюхалась. Пахло ванильным соусом – из настоящей бурбонской ванили! Гретхен казалось, лучше этого запаха ничего нет на свете!
Бабушка закрыла книжицу и спросила:
– Упал?
– Подрался! – ответила мама.
Бабушка встала из-за стола и внимательно осмотрела внука.
– Чумазый какой! – изрекла она невозмутимо. – Может, его помыть?
– Нет, лучше не надо! Пусть раны сначала немного подсохнут, а то, если мочить, все загноится! – сказала мама, показывая на царапины и ссадины.
– Ну, тогда надо его скорее уложить в постель! – бабушка вздохнула и собралась отвести Гансика в детскую.
– Я сама уложу!
И мама с Гансиком направились в детскую, а бабушка спросила Гретхен:
– Запеканку хочешь? С ванильным соусом?
Еще бы она не хотела! Уже несколько недель она не наслаждалась такими яствами! Гретхен радостно кивнула, заметив при этом, с каким выражением посмотрел в сторону кухни окривевший на один глаз Гансик, как раз добравшийся вместе с мамой до детской. В этом взгляде читалась настоящая, неподдельная тоска по запеканке с ванильным соусом! «Значит, с ним не так все плохо!» – решила Гретхен.
