– Настоящая ведьма, – произнесла Лора, когда закрылась дверь за непрошеной гостьей. – Хитрая интриганка.
Неужели она сумела ввести Эйвери в заблуждение? Похоже, дело обстоит именно так. Сначала Амелия откровенно высказала свое мнение, затем продемонстрировала трогательную материнскую заботу об Алисе. Такое поведение вполне способно убедить мужчину, которому очень хочется, чтобы будущая невеста признала его ребенка. Оно могло бы даже убедить Лору, если бы она не слышала злобные слова Амелии, сказанные тогда в вестибюле. И если бы не понимала, какие цели Амелия преследует, проявляя трогательную заботу об Алисе.
– Чтобы стать мачехой моей дочери, тебе придется переступить через мой труп, – поклялась Лора. Но как же ей помешать Амелии?
Невзирая ни на что, Лоре не терпелось спуститься вниз к ужину. Она отправила Меб найти какую-нибудь трость и, опершись на руку служанки, захромала вниз, тихо рассыпая неподобающие леди проклятия всякий раз, когда наступала на больную ногу.
– Не понимаю, почему вы надели именно это платье, – проворчала Меб, когда обе остановились на первой лестничной площадке, чтобы перевести дух. – Мы ведь собирались надеть его через два дня к торжественному ужину перед музыкальным представлением.
– Мне не хотелось бы, чтобы создалось впечатление, будто я вульгарная особа, у которой нет наряда, соответствующего последней моде.
– Гмм. Одно не вытекает из другого. Эта леди Амелия сует свой нос в ваши дела, не так ли?
– Да, – призналась Лора.
– Амелия набивает свой лиф ватой, – по секрету сообщила Меб. – Я заметила, как горничные колдовали над одним из ее платьев.
Эта новость не должна была сказаться на настроении Лоры, однако, к ее стыду, случилось именно так.
– Спасибо, Меб. – Теперь всякий раз, когда эта ведьма начнет строить глазки Эйвери, Лора злорадно представит, как из выреза ее платья вылезает ватная набивка.
Все были очень добры к Лоре, когда та, хромая, вошла в гардеробную, а несколько джентльменов предложили ей руку, чтобы проводить к столу. Лора весело говорила о несчастном случае и состроила улыбку, когда леди Амелия, ухмыляясь, стала разглядывать ее платье. Лучше было бы показать, что Лоре все безразлично, и надеть не столь модный наряд.
После ужина Эйвери подошел к Лоре и вежливо справился о больной ноге. Та ответила столь же вежливо, после чего он удалился поддержать разговор остальных джентльменов о лошадях.
– Так дело не пойдет! Сегодня вечером мы все что-то притихли после напряженного дня на свежем воздухе. – Леди Амелия захлопала в ладоши и рассмеялась. – Как вы считаете, леди Биртвелл, не сыграть ли нам в какую-нибудь игру? Может быть, в шарады. Или же… нет-нет, я придумала – сыграем в фанты!
Закадычные друзья Амелии тут же окружили ее и стали звать всех принять участие в этой игре. Леди Биртвелл просияла и одобрила такое предложение.
– Отличная мысль. Молодые люди, а ну-ка расставьте стулья в круг, и вы тоже – я имею в виду холостяков, прячущихся по углам.
Леди Биртвелл весело, но не терпящим возражений тоном велела всем участвовать в игре. Пожилые и женатые гости остались сидеть на диванах, холостых заставили устроиться посреди комнаты.
– Мисс Гледмен, начинайте. Выберите свою жертву.
Лицо мисс Гледмен порозовело. Она тут же обратилась к мистеру Стедингу, расположившемуся справа от нее.
– Сэр, чего вы страшитесь больше всего?
– Участвовать в играх, во время которых хорошенькие юные леди заставляют меня краснеть, – без колебаний ответил тот.
– Это не правда, сэр, – строго выговорила ему мисс Гледмен. – Как мне наказать его?
Несчастного мистера Стединга заставили выйти на середину круга и спеть от начала до конца «Боже, храни короля», что он и сделал дрожащим тенором. Когда он сел, его поблагодарили бурными аплодисментами.
– Снова моя очередь, – объявила мисс Гледмен, повернувшись к соседу слева от нее. – Лорд Гастингс, какое у вас было прозвище в детстве?
– Толстяк-коротышка, – ответил тонкий как трость виконт. – Верьте или нет, но я был пухлым ребенком.
Такое откровение признали столь нелестным, что никто не усомнился в его истине.
