Что она теряет? Что? Что ей мешает просто попробовать?
Сгустков хотите? Их есть у меня.
Гала помнила заклинание. И шепотом, скороговоркой произнесла его.
Руки разом вспыхнули огнем. С немыслимой скоростью огонь распространился по ее одежде, затем — по стенам, полу, потолку коридора. Гала закричала от боли и страха.
Громко, перекрывая звон будильника на тумбочке.
* * *
Будильник надрывался, пока Гала приходила в себя, озиралась по сторонам, разглядывая свою комнату, свои руки, тщетно ища следы огня на коже. Боль утихла.
Стук в дверь заставил Галу подняться с кровати и подойти к двери. И, дабы снять лишние вопросы, короткое, из одного слова, предложение.
«Полиция».
Мигом успокоившись и открыв дверь, Гала убедилась, что на пороге действительно служитель закона. Еще двое выводили по коридору в направлении выхода двоих ребят, кажется, из соседней комнаты. Те шли, как ягнята на бойню. Несмотря на соседство, Гала плохо знала этих двоих, но в одном была уверена: они тоже были пару раз на вечеринках с участием Вирлены.
— Все в порядке? — участливо спросил полицейский.
— Ну вроде того, — Гала почувствовала какое-то странное облегчение, по мере того, как малознакомые соседи, сопровождаемые полицейскими, становились все дальше и дальше, — а что случилось-то?
— Да, анонимный вызов. Не завидую вам с такими соседями, — полицейский указал рукой в сторону уводимых, — хулиганство, хранение наркотиков, неадекватное поведение. Им повезет, если признают вменяемыми и просто посадят. Кстати, можете не отвечать, ваше право… конечно, но… это случайно не вы этот вызов сделали?
— Нет. Мы не общаемся, почти не знаем друг друга. Меня, они, по крайней мере, не трогали. Кстати, а с каких пор полиция арестовывает по анонимным вызовам?
— Во-первых, не арестовывает, а задерживает. Но, с арестом, я думаю, дело не станет. В их комнате улик — на хороший срок хватит. Ну а насчет того, «давно ли», отвечаю: недавно. Поправка в процессуальный кодекс, довольно свежая.
Гала спрашивала не зря. Первая пара в понедельник — основы права. Еще на первом занятии, если не изменяет память, преподавательница рассказывала, что где-где, а в этой стране анонимки не имеют юридической силы. А тут, свежая, видите ли, поправка.
Кто-то определенно отстал от жизни.
Все порты, в любой стране мира, во все времена и на любой грани, имеют общие признаки. Это шум, суета, вонь, создаваемая дикой смесью запахов различных грузов, и, конечно же, неповторимая атмосфера бардака. Абсолютного, вечного, первозданного хаоса.
Порт Розары не отличался принципиально от, скажем, столичного порта, но, по мере того, как Гала, Боград и Михай удалялись от причала и продвигались вглубь города, все больше чувствовались различия между Розарой и вышеназванной столицей.
Столичный порт со всей характерной портовой атмосферой вписывался в столичный интерьер подобно мусорному ведру или туалету в чистом, добротном и хорошо обставленном доме. Порт Розары был логическим продолжением города Розары, вернее, даже город был неким продолжением порта. Столица напоминала игрушку, модель конструктора «типичный средневековый город», или историческую реконструкцию из музея. Здания различались разве что вывесками, размерами, высотой и количеством черепицы на крышах. Каждый дом был частью общей картины и, будто строился по общему для всех проекту.
Розара же, судя по всему, застраивалась как попало. Дома могли быть деревянными, кирпичными, каменными, глинобитными; крыши — черепичными, соломенными, железными… и даже не всегда понятно, чем крытыми. Трудно было найти хотя бы приблизительно похожие здания. Кроме того, если столичные улицы были более-менее прямыми, то в Розаре такого понятия не существовало вовсе. Здания располагались в таком же порядке, как куча горошин, просыпавшихся на пол.
Под стать городу было и его население. В столице, по крайней мере, на центральных улицах, прохожие — это примерно одинаково одетые обыватели, чинно прогуливающиеся по городу. В Розаре одинаковостью и не пахло, а среди прохожих кого только не было. И светлокожие земляки Галы, и ушлые низкорослые торговцы фруктами, и жгучие брюнеты в ярких пышных одеждах, и темнокожие обитатели тропиков. Несмотря на то что приближался вечер, им некогда было «прохождаться» и, тем более, прогуливаться. У всех была одна цель — продать, а что — не так важно, ибо здесь продавалось все, открыто, прямо на улице. Была тут и дорогая рыба, и экзотические фрукты, и оружие, и драгоценности, и всякая живность. Пару раз путникам довелось увидеть и «живой товар» — полуголых исхудавших людей в цепях и ошейниках.
