Голос его был размеренным:
– Тебе разрешено остаться на нашем берегу.
Уф-ф…
– Но так как ты покушалась на жизнь моего брата и на моего ребенка – тоже, ни в замке, ни в его окрестностях ты не останешься.
– А куда же ей идти? – вмешался Бэрин. Фэрлин перевел на него тяжелый взгляд.
– Мне все равно. Пусть живет – но не в наших владениях.
– Фэрлин, ведь все свои грехи она уже искупила – она убила звериного вожака! Фактически спасла мне жизнь…
– Без нее в этом не было бы необходимости, – отрезал Фэрлин.
– И где в законе предусмотрено наказание за несовершенные поступки? Ведь похищения ребенка не было!
Лорд оскалил зубы. Сказал, еще тщательней выговаривая слова:
– Похищения не было только потому, что ребенок еще не родился.
– Похищения не было, потому что она убила Зверя!
Они сцепились взглядами, и Бэрин с удивлением понял, что злобы и ненависти в брате нет – одна усталость. Кажется, здесь поработала Инта: ей и удалось уговорить Фэрлина оставить девчонку в живых. А Лиссе что – рада-радешенька оказаться подальше от всех Волков скопом! Сказала тихо:
– Мы сейчас же уходим, – и повернулась к двери.
– Я не закончил, – остановил ее Фэрлин. – Зверь должен вернуться на свой берег.
Лисса застыла и медленно обернулась.
– Что?
– Что? – одновременно с ней заговорил Бэрин. – Почему?
Брат поднял бровь, немало удивившись вопросу.
– Звери живут на своем берегу. Мы – на своем. Или он уходит, или умирает.
– Посылать мальчиш… его на тот берег – все равно что убить. Его растерзают свои же!
– Меня не волнует то, что происходит по ту сторону границы, – негромко сказал Фэрлин. – Он Зверь. И должен убраться к себе подобным.
– Он еще не Зверь! Он – детеныш!
– Ты вынуждаешь меня нарушить закон и договор с людьми? Еще не хватало, чтобы Звери воспользовались нашей добротой и беспечностью и повалили на наш берег. Ты же помнишь, чем это заканчивается?
– Не выводи общее из частного! Речь идет лишь об одном ребен… существе! – Бесполезно, не переубедить. Бэрин на мгновение прикрыл веки. Да уж, такого давненько не случалось. Несколько лет – после Ольгера. И все же, открывая глаза, он вымолвил: – Мой лорд, я не согласен с твоим решением и требую собрания всего клана.
Пауза. Фэрлин смотрел на него… изумленно? с раздражением? С пробивающейся усмешкой?
– Бэрин. Чего ты добиваешься? Ты же знаешь, что все они примут точно такое же решение. Тянешь время?
– Ты слышал мое слово.
Он крепко взял Лиссу за локоть и повел к выходу: та повиновалась, кажется, не очень соображая, куда идет. Только в коридоре остановилась, как вкопанная, уставилась на него широкими глазами:
– Рыжику нельзя туда возвращаться, понимаешь?
– Понимаю. – Он вновь потянул ее за собой. Он все понимал, только не понимал, почему вдруг потребовал общего собрания. Действительно, только время потянуть…
Оставаться здесь – лишь испытывать и без того невеликое терпение Фэрлина. Да и остальных – тоже. Только представить реакцию Найны, увидевшей перед собой звереныша. Пока никакого выхода, кроме как…
– Берта, мы уезжаем.
Берта, кажется, поняла все с первого взгляда. Или прекрасно знала, каким будет решение Фэрлина. Сказала ядовито:
– Ишь ты! Никак в бега ударитесь?
– Нет, – пока еще нет. – В Озерный дом.
– А, – сказала Берта и задумалась, прикусив губу. Бэрин ждал, будет отговаривать, но женщина лишь сказала недовольно: – Ну да, прям сейчас туда и кинетесь! Не собрав вещей, провизии, на ночь глядя!
– Мы – существа ночные.
– Ночные там, не ночные, а нечего ребенка целыми днями таскать туда-сюда! Вон какой у вас худющий и замотанный!
Он криво усмехнулся: «у вас»! Лисса сидела, вцепившись в своего рыжего братца – не отдерешь. Смотрела круглыми глазами. Бэрин потер затылок, согласился нехотя:
– Ну завтра так завтра.
* * *
Лорд Волков вправе наказать меня – даже убить, если такое есть в их волчьем законе, – но при чем здесь ни в чем не повинный Рыжик? Что брат ему сделал? То, что родился не таким, как они, и по другую сторону границы?
Я застыла на месте, не понимая, что же мне теперь делать, как упросить лорда, как спасти Рыжика… И сквозь сумятицу мыслей услышала неожиданное:
