Грани Обсидиана - страница 73
Ну вот и все. Оставалось действительно только броситься в реку. Я вновь опустилась на колени, обняла Рыжика.
Лорд Волков остановился перед Бэрином, уперев руки в бедра. Окинул его долгим задумчивым взглядом. Мне казалось, они совершенно разные, но сейчас в братьях, стоявших друг напротив друга в одинаковой позе, была заметна общая кровь. Волчья.
– Как водичка? – спросил Фэрлин неожиданно будничным тоном.
– Прохладная. Хочешь искупаться?
Прищурившись, лорд оглядел противоположный берег. Сказал сухо:
– Воздержусь, пожалуй. У тебя появилась скверная привычка испытывать терпение Обсидиана. И как улов?
Он шагнул к нам. Бэрин стоял у него на пути. Лорд поднял бровь, смерив его взглядом, и тот нехотя посторонился. Я опять попыталась заслонить Рыжика – глупый мальчишка увертывался, выглядывал с любопытством из-за моего плеча. Когда Волк остановился над нами, брат задрал голову и, прижав ушки, улыбнулся. Лорд Волков некоторое время постоял, глядя на него сверху. Отворачиваясь, сказал:
– Понятно. В замок их! Но не через главный вход. И, кто-нибудь, дайте плащ этому голозадому!
Трое Волков окружили нас, почти не касаясь, повели в обход. Я оглянулась: братья шли к замку. Бэрин в наброшенном плаще разводил руками, что-то говоря. Надеюсь, в этот раз он не простынет…
Оглянулся, махнул рукой, показывая: мол, идите!
Словно у нас был какой-то выбор.
Это ее БРАТ?!
Почти человеческие глаза на звериной морде, поросшей рыжей шерстью. Оскаленные зубы. Четырехпалые руки с черными когтями. Наверняка под одеждой – туникой и короткими штанами – скрыты другие черты животного и человека, слитого воедино. Зверь! Вернее, звереныш… Очень храбрый, отчаянно храбрый звереныш. Страх зажат внутри, а снаружи – комок злости и готовности к бою. Сквозь тявканье и подвывание пробивались невнятное: «Уходи… пошел вон… Уходи!» Бэрин взглянул на Лиссу, стоявшую за спиной этого… мальчишки. Та была очень бледной и очень напряженной.
– Храбрый парень, – только и сказал Бэрин. – Собирайтесь быстрее.
И отступил, опустив полог. Теперь понятно, почему Лисса так неохотно говорит о брате…
Все усложнилось. Он хотел всего лишь разобраться с Лиссой. А получилось, что та его спасла и теперь нужно ее вытаскивать. А она не уйдет без своего брата. Если он притащит на свой берег еще и Зверя…
А КАК притащит? Открыть границу не в его силах.
Он глядел, как, спотыкаясь и поскальзываясь, двое спускаются со склона. Если, допустим, оглушить Лиссу, он переправит ее через реку. А звереныш уж сам, как-нибудь… жил же он столько времени без сестры – и ничего, цел и невредим! Мальчишка шлепнулся на камни, откинув рыжий пушистый хвост, дышал загнанно. Бэрин вдруг вспомнил многочисленные подкопы под его нору.
А ведь в «оглушить» есть кое-какой смысл…
Не давая себе времени обдумать последствия, он присел напротив этого… лисенка. Сверху, со склона, падали камни – за ними следили, но напасть еще не решались, – а он все говорил и говорил, как ему самому казалось, бесконечно долго. Да еще Лисса крутилась рядом, мешала, запрещала… Ее брат смотрел нерешительно. Глаза желто-карие – Лиссины. Лишь когда Бэрин догадался сказать, что сестру убьют, звереныш энергично кивнул и подставил шею.
…Лисса сама его чуть не убила.
Он едва сумел заманить ее в реку – и вовремя, терпение Обсидиана и преследователей уже заканчивалось. Они ушли и от арбалетов, и от течения: неизвестно, что было опаснее. Выбрались на берег, Лисса сразу захлопотала вокруг звереныша: тормошила, трогала, спрашивала. Он бы и сам не отказался от такой заботы…
Да, пора бы уже доложить Фэрлину, что с ним приключилось – не дай Отец-Волк, тот собирает спасательную экспедицию! А эти двое пусть посидят здесь, пока он не подготовит родственников и остальных обитателей замка. Правда, Бэрин совершенно не представлял, как это сделать: знаешь, Фэрлин, я вытащил с того берега ведьму, что чуть меня не покалечила, а заодно и Зверя, который, на несчастье, оказался ее братом… А на кой ты это все сделал? – спросит его Фэрлин и будет совершенно прав.
…Экспедиция не экспедиция, но четверка, целеустремленно двигавшаяся к реке, вполне могла нанести большой урон тому берегу… и мимоходом разорвать на клочки их троих, вместе взятых. Он мельком оглянулся: Лисса опустилась на колени, прижимая рыжего братца, глазищи – вполлица, зубы оскалены в страхе и отчаянье. Не-ет, вот тут он ошибся,
