Кальдар пробежал пальцами по шву на ее боку, нашел застежки, и ее грудь освободилась. Он наклонил голову и поцеловал ее в шею, его руки ласкали ее тело, его загрубевшие большие пальцы скользили по ее соскам, посылая крошечные толчки блаженства через них. Одри выгнула спину. Каждое поглаживание его рук, каждое прикосновение, каждый обжигающий поцелуй, оставленный на ее коже, казались непреодолимыми, словно ее чувства внезапно обострились. Воздух стал горячим. Давление нарастало внутри нее, сжимая повсюду.
Она потянулась к его жилету и расстегнула застежку. Он пожал плечами и сдернул рубашку. Когда он стянул ткань через голову, она расстегнула его ремень и просунула руку внутрь, освобождая его член. Он застонал, его тело напряглось, мышцы на груди и животе стали твердыми, усугубив эрекцию.
Он был прекрасен.
Одри снова погладила его, проводя рукой вверх и вниз по его напряженному члену, и он просунул руку ей под юбку, отправляясь вверх по бедру. Он стянул с нее трусики. Его пальцы погрузились в нее, прямо в центр ноющего давления.
О Боже. Она чуть не вскрикнула, и он поцеловал ее.
— Тише, любовь моя. Ш-ш-ш.
Он скользнул пальцами выше и коснулся чувствительного бугорка прямо над ее ноющей болью. Волнующий толчок пронзил ее, настолько сильный, что она дернулась назад, а затем сразу же наклонилась к нему, желая большего. Он поцеловал ее в шею, отчего у нее по спине побежали мурашки. Его пальцы выводили небольшие, похотливые круги, распаляющие ее все сильнее, именно там, где она так в них нуждалась. Удовольствие пронзило ее изнутри, давление спадало, концентрируясь внизу, в том самом месте, где были его руки. Каждое прикосновение приближало прилив эйфории, словно она спускалась по спирали. Ее дыхание стало отрывистым, по мере того как нарастало напряжение. Ей казалось, что она летит, ее мозг был наполнен блаженством и Кальдаром.
Давление завернулось в тугой узел. Она больше не могла этого выносить. Оно достигло своего пика, и волна острого, интенсивного удовольствия быстро прокатилась по ней, сопровождаемая спазмами.
Он вошел в нее, его член был горячей твердостью внутри нее. Она сцепила ноги за его спиной. Они двигались в постоянном ритме. Она целовала его, обвиваясь вокруг его тела, вторя каждому толчку, ощущая каждое движение, которое он делал внутри нее. В ней снова начала нарастать ноющая боль, то же настойчивое, возбуждающее давление.
Кто-то дернул дверную ручку. Она зажала Кальдару рот ладонью. Они замерли. Если их разоблачат, она скажет… К черту все это. Ей было все равно.
По другую сторону двери женщина раздраженно хмыкнула. Кальдар вышел из нее, что заставило ее чуть не задохнуться от разочарования, и двинулся по ковру к двери.
Женщина хмыкнул еще раз.
Из-за двери донесся звук удаляющихся шагов. Да!
Одри соскользнула со стола. Ее платье должно было исчезнуть. Она хотела чувствовать его, всего его, без слишком многих раздражающих слоев ткани между ними. Одри стянула платье и бросила его на пол.
Кальдар пересек разделявшее их расстояние. Она повернулась к нему спиной. Его руки сомкнулись вокруг нее, обхватив груди.
— Я хочу тебя, — прошептала она.
— Выходи за меня, — сказал он ей.
— Нет. — Он все просил и просил. Что, если он будет просить ее всю оставшуюся жизнь? Что тогда? — Зачем нам жениться?
— Потому что я хочу быть с тобой всегда, и это единственный способ доказать это. Я хочу стоять перед всеми и обещать любить тебя. Это обещание нельзя нарушить.
Его рука скользнула вниз по ее бедру, раздвигая ноги шире. Он вошел в нее, двигаясь жестче с каждым толчком, в собственническом быстром ритме. Она уперлась руками в стол. Он обнял ее одной рукой за талию, прижимая к себе, касаясь горячими пальцами ее кожи. Его правая рука скользнула вниз, по ее бедру, по животу… Она напряглась в ожидании. Его пальцы нашли то же самое чувствительное место, где поглаживания доводили ее до края, там, где ждало блаженство. Она оттолкнулась от стола.
Давление внутри нее нарастало.
Кальдар отпустил ее талию и откинулся назад, двигаясь быстро, вонзаясь глубоко и жестко.
Наслаждение захлестнуло ее, разливаясь волнами. Они накатывали и накатывали, затопляя ее, перегружая ее чувства. Она чувствовала себя невесомой, измученной и счастливой.
