В церкви был только один центральный проход, и для Одри было место у прохода. Люди проходили мимо нее, направляясь к своим местам, и беспокойство катилось с них, как пот. Они разговаривали друг с другом, но никаких продолжительных разговоров не возникало. Лица у них были изможденные, глаза затравленные. Они нетерпеливо ерзали в своих дорогих костюмах и дорогих платьях, цепляясь за свои места, обшаривая взглядом фасад церкви, где на возвышении стояла одинокая кафедра. Как толпа голодных нищих, до которых дошел слух, что кто-то собирается раздать хлеб, прихожане ждали, охваченные нервным напряжением.
Она взглянула на Кальдара, сидевшего слева от нее. Его лицо казалось беззаботным, но холодные и настороженные глаза оценивающее изучали толпу.
Вооруженные охранники стояли у дверей и возле кафедры. Никто, казалось, не обращал на них никакого внимания, будто находиться в присутствии людей с винтовками было самой естественной вещью в мире. Сет, их куратор, объяснил им, что охранники находятся там, потому что в этом районе были замечены горные львы. Объяснение казалось наполовину выдуманным, но охранники старались выглядеть благодушными. Они улыбались, открывали двери, махали людям. Большинству прихожан, вероятно, завсегдатаям Йонкера, было все равно, и если у немногих вновь прибывших и были какие-то сомнения, они держали их при себе.
Черт возьми, если то, что написано в книге Джорджа, правда, люди, вероятно, не видели винтовок, словно охранников здесь вообще не было. Судя по тому, что они вычитали, устройство было разработано культом Карумана специально для того, чтобы убедить своих последователей в том, что жрецы Карумана были аватарами их бога. Последователи Карумана охотно приносили себя в жертву своему божеству, иногда целые семьи сжигали себя заживо. В настоящее время культ был объявлен вне закона. Как Эд Йонкер завладел столетней реликвией, можно было только догадываться, и ничего хорошего в этом не было.
С каждой минутой напряжение в церкви все нарастало и нарастало, наэлектризованное предвкушением и истерией.
Одри продолжала оглядывать толпу в поисках мальчиков. Они оба услышали легкий стук, когда автобус тронулся, это Гастон приземлился на крышу, значит, он был где-то здесь, но ни Джорджа, ни Джека нигде не было видно.
Она снова посмотрела на возвышение. Эд не жалел денег. Кафедра была из дорогого красного дерева. Край сцены был задрапирован тяжелой пурпурной тканью, вышитой золотым крестом. Над ней с потолка свисали картины в рамах, изображавшие Йонкера с различными мировыми лидерами. Она всерьез сомневалась, что в этой куче найдется хоть одно не отфотошопленное изображение.
— Ты здесь впервые? — В ряду перед ней девушка с обесцвеченными светлыми волосами полуобернулась к ней.
— Да, все верно! — Одри попыталась изобразить волнение.
— Я все время прихожу сюда. Я Благословенная дева.
— Что это значит?
— Я помогаю проповеднику Эду соединиться с Богом. — Девушка глубокомысленно кивнула. — Он использует мое тело как сосуд.
О, Эд, ну ты и свинья.
— Много ли Благословенных дев, или ты одна?
— Нас восемь. — Девушка улыбнулась, невинно глядя на нее. — Не волнуйся, если проповедник Эд сочтет тебя достойной, тебя тоже могут призвать служить.
Ага, сначала я перережу ему горло.
— Как мило.
Девушка отвернулась. Одри обняла себя за плечи, сминая ткань нового желтого костюма, который она купила по этому случаю. Он был таким же дорогим, как и розовый, и в два раза более нелепым, и так обнажал ее грудь, что она могла вызвать небольшие волнения в толпе. Ничто из этого не заставляло ее чувствовать себя лучше. У нее было отчетливое чувство, что их план провалится.
Ее мысли то и дело возвращались к виверне, Линг Безжалостной и котенку. Гастон хотел посадить их в клетку, но она запретила ему это делать. Если что-то случится… ну, по крайней мере, Линг не умрет с голоду, запертая в клетке.
Теплые руки Кальдара сомкнулись вокруг нее. Он притянул ее ближе, наклонился к ее уху и поцеловал в шею, его губы были горячими, а прикосновение успокаивало. Она зашептал ей на ухо так тихо, что было слышно только ей.
