– Скажите, когда в семье двое детей, неизбежно кого-то любят больше, чем второго ребёнка. Ваши дети ведь не были исключением?
– Мой муж всегда гордился Сергеем. Он верил в его мечту.
– Стать адмиралом? – подсказал граф.
– Да.
– А вы больше любили Ярослава, – не спрашивал, а, скорее, делал вывод граф.
– Он был таким милым мальчиком. Вежливым, рассудительным. Видели бы вы его, Ваше сиятельство.
Внезапно старуха закатила глаза и тяжело задышала. Она выронила из рук фотокарточку и откинулась назад.
– Не стойте столбом, – граф резко развернулся к следователю и протянул руку.
Матюшкин в два прыжка очутился рядом и отдал своему другу тяжёлую трость. Граф Соколовский тут же надавил на одну из чёрных кнопочек, рассыпанных по лакированной трости, и выдвинул миниатюрный ящичек. Оказывается, те частые линии были очертаниями многочисленных маленьких ящичков, спрятанных в глубине «трости с секретиком». Из ящичка граф извлёк пузырёк, размером с мизинец, с какой-то жидкостью. Он смочил жидкостью платок и поднёс к носу старушки. В воздухе моментально раздался запах аммиака.
Пока граф возился с крышкой пузырька, Матюшкин полил на ладонь воды из графина и сбрызнул на лицо старушке. Он сильно испугался, когда она откинулась назад и потеряла сознание. Граф подвинул следователя в сторону и дал хозяйке дома понюхать нашатырный спирт. Тонкими пальцами он пару раз ударил её по щекам, окончательно приведя в сознание.
– Борис Михайлович, наполните стакан воды и помогите сударыне прилечь, – приказал граф, убирая пузырёк с нашатырным спиртом в потайной ящичек своей трости. – Вам нужно хорошо отдохнуть.
Граф поклонился и, к удивлению следователя, спешно покинул спальню. Пока Борис Михайлович помогал госпоже Аносовой подняться с бержерки, Александр Константинович бегом пробежался по ступеням и, убедившись, что рядом никого нет, заскочил в библиотеку. Он плотно закрыл за собой дверь и вытащил из кармана пистолет. Граф отодвинул в сторону занавеску и прицелился в росший неподалёку клён. Грянул выстрел.
После того как судебный следователь помог хозяйке дома лечь на кровать, он поклонился и тихо покинул спальню. Внезапное исчезновение графа сильно удивило его. Но большее удивление он испытал, когда увидел, как хромой слуга с шумом вбежал в библиотеку. Матюшкин в этот момент спускался по лестнице и успел услышать объяснения графа Соколовского.
– Простите меня, милейший. Вам не стоит беспокоиться. Я попытался представить, как убийца застрелил вашего хозяина и нечаянно нажал курок.
– Что здесь случилось? – спросил судебный следователь, зайдя в библиотеку.
– Просто я стал менее ловок, чем раньше. Ничего страшного, – граф уже устал объясняться и отмахнулся от расспросов друга. – Порфирий, я хочу видеть садовника. Проведите нас к нему.
Ничего нового из разговора с широкоплечим мужичком ни судебному следователю, ни графу Соколовскому выяснить не удалось. Он полностью подтвердил описание убийцы, данное Порфирием. Садовник видел в ту ночь выбегающего из дома убийцу, но не смог догнать его. На вопрос графа: «В какой обуви был посетитель?», он ответил, что в чёрных ботинках.
Попрощавшись с Аносовым, Александр Константинович попросил Матюшкина провести его к дому местного околоточного. Его апартаменты, оказалось, располагались на втором этаже большого серого дома. Граф Соколовский задумчиво посмотрел на карманные часы. Дорога от усадьбы подполковника Аносова до дома, где проживал околоточный надзиратель, заняла почти полчаса. Матюшкин заметил, как по лицу графа пробежалась тень сомнения.
– Борис Михайлович, а как далеко от Аносовых проживает врач, к которому побежал Порфирий?
– Не знаю точно.
– Сколько требуется времени, чтобы дойти до него?
– Если бежать, то можно и минут за десять успеть. Не забывайте, что у Порфирия больная нога.
– Дорогой друг, вам не кажется странным, что между убийством и вызовом полиции прошло почти полтора часа? – подводя следователя к бричке, поинтересовался граф.
– Александр Константинович, врач проживает совсем в другой стороне. Порфирию пришлось возвращаться к усадьбе, а потом бежать сюда, к околоточному.
