— Нет, я, видимо, начал бы не с молока — продолжал он — Я, видимо, сначала сделал бы себе бутерброд. Или целых два.
— Бутерброд?
— Ага. Отчекрыжил бы внушительный ломоть хлеба, потом намазал бы на него вот такой кусок масла.
— Масла — мечтательно промурчал Аристарх — Какое вкусное слово!
— Что там слово! — махнул рукой Степан — Само масло еще вкуснее. А на него я положил бы еще и колбасу.
— Ой, не могу больше! — заорал Аристарх — А это еще что такое?
Он так склонился над крышкой, что, казалось, вот-вот свалится к ногам Степана.
— Так ты же колбасу уже ел — заметил Степан — отец тебе мало не пол кольца отрезал. Неужели забыл?
— Нет! — воскликнул Аристарх и сглотнул слюну. Обрубок его хвоста застучал по земле пулеметной очередью — Ничего я не забыл. Если бы забыл, то разговаривал бы с тобой иначе. Следовательно, положил ты на масло кол… — он опять сглотнул — колбасу. А что дальше?
— Ничего — ответил Степан — взялся бы потом за бутерброд и начал его есть.
— И все?
— И все.
— А второй, как его, бутерброд?
— Какой второй?
— Ну, ты же говорил, что сразу два бутерброда.
— А-а. Съел бы и второй. А потом запил бы это все молоком.
— Парным? — бойко поинтересовался Аристарх — Из печи? Или из погреба?
— Лучше всего из погреба — сказал Степан.
Аристарх надолго смолк. Лишь его напряженный взгляд блуждал, казалось, неизвестно где. Время от времени он нервно вздрагивал и облизывал морду розовым, величиной с детскую лопатку, языком.
— И много их у вас? — наконец выжал он из себя.
— Кого? — не понял Степан.
— Какой же ты недогадливый — поморщился Аристарх — ну, бутербродов с маслом. И молока.
— Сколько угодно! — воскликнул Степан — Эх, мне бы только очутиться дома! А там…
Аристарх опять надолго смолк. Степану даже показалось, будто кот заснул.
— А что, возможно, я мог бы тебя отпустить — наконец отозвался кот — только, само собой понятно, ненадолго. А за это ты мне должен принести бутербродов и молока.
Степан почувствовал, как в груди быстро-быстро забилось сердце. А кот со страхом оглянулся в сторону домика.
— Видимо, влетит мне от хозяйки — задумчиво мурлыкнул он — но что сделаешь, как-то переживу. Значит, договорились? — спросил он — Я тебя отпущу на часик-другой домой, а ты мне за это принесешь молока.
Степана охватила невероятная радость! Вот оно! Да за то, чтобы хоть на миг оказаться в Горобцах, можно пообещать горы бутербродов и реку молока! А там пусть кто-то попробует вытянуть его оттуда! Сюда он, конечно, придет как можно быстрее, и уже не сам. С отцом придет. С дядей Дмитрием. Со всеми горобцовскими мужчинами. Тогда уж баба-яга и этот ужасный кот поплатятся за все!
И хоть как ему было трудно, Степан сделал вид, будто он колеблется. Наконец махнул рукой и сказал:
— Ладно. Договорились.
Аристарх опустил было лестницу в погреб, однако тут же выдернул ее назад.
— Э, нет, так не выйдет! — язвительно ощерился он — Знаю я вас, людей. Сначала мы сделаем вот что.
Он опрометью кинулся к одинокому домику и вскоре вернулся с кружкой в лапах.
— Пей — приказал он.
— Что это?
Аристарх пошевелил усами.
— Не узнаешь? Да это то же зелье, которым хозяйка опоила вас, когда вы пришли сюда впервые. Называется оно забывчивым зельем. Выпил кружки — из головы вылетает все, что может нам с хозяйкой навредить.
Степан растерялся. Этого еще не хватало!
— Так я уже пил — сказал он наконец — Сколько можно?
— Сколько нужно, столько и выпьешь — сказал Аристарх — пей, говорю тебе, а то не выпущу! До дна! Вот так. Теперь можешь взлезать. Нет, подожди немного!
Аристарх, пристально глядя Степану в глаза, что-то быстро-быстро пробубнил. Тогда подпрыгнул, сделал два оборота на правой задней ноге и замяукал. После всего с облегчением вздохнул и заметил:
— Вот теперь все будет в полном порядке. Теперь с тобой везде будет внутренний голос.
— А это еще кто такой?
Морда Аристарха невольно расплылась в довольной улыбке.
— Можешь считать, что внутренний голос — это тоже, что и я сам — сказал он — лишь будет находиться при тебе.
— А зачем он мне нужен, тот голос?
— Чтобы постоянно напоминать о моем существовании. Понял? А теперь беги отсюда, пока хозяйка не вышла из хаты. И гляди мне, не жадничай!
