Толстый заказчик посмотрел на красного, как индюк, сапожника и с восклицанием: «Взбесился!» — ушел.
Господин Фицек схватился за волосы.
— Вы правы, Шимон! Ваша правда! Здесь нужна революция, как в России. Правильно сделали, что напоили Чепе. Пусть сдохнут все штрейкбрехеры. Пусть взорвут Кобрака! Не нужна фабричная обувь. Не нужны фабрики. Они пожирают честного ремесленника. Дайте мне бомбу, я сам брошу ее в витрину, на этого гнилого Рейнгарда. Вы были правы, так и надо Чепе. Почему он собирался работать у Кобрака? Напоите всех, кто работает у Кобрака, и пошлите в Колошвар, в Румынию, на край света… — Он повалился на стул. — Все погибнет! Погибнет все! Настал Судный день…
Подмастерья работали, не произнося больше ни слова.
«Черт бы побрал эту скотину, — подумал Шимон, — откусил, а проглотить не может».
Открылась дверь. Пришел Антал Франк за набойками. Г-н Фицек, застыв, сидел на стуле. Франк взял ботинки и дал Шимону лист бумаги. На бумаге стояло: «Сбор пожертвований в поддержку пролетарского писателя Максима Горького, преследуемого царизмом».
— Что это за бумага, господин Франк? — спросил Фицек, когда Франк заплатил за набойки.
— Собираем пожертвования, господин Фицек, — тихо ответил Франк.
— Для кого собираете, господин Франк? — раздался голос мастера, такой подавленный и несчастный, как будто умерла его мать.
— Для Максима Горького.
— Кто это, господин Франк?
— Революционный писатель. Царь его все в тюрьму сажает.
— Он против фабрикантов, господин Франк?
— Против них тоже борется.
— Дайте сюда, господин Франк. Дайте сюда. Я тоже подпишу. Сколько дать? Взорвите всех фабрикантов. Вот двадцать пять крейцеров. Скажите этому, как его звать… что господин Фицек шлет двадцать пять крейцеров. Но передайте ему… — И Фицек повалился обратно на стул.
Антал Франк взял деньги и, пожимая плечами, ушел.
Опять отворилась дверь. Вошла г-жа Сомбати. Фицек и головы не поднял. Шимон подошел к ней.
— Что прикажете, сударыня?
— Я хотела бы пару лакированных туфель. Знаете, таких, как в витрине Кобрака.
Слово «Кобрак» вызвало судорогу у г-на Фицека; он посмотрел на г-жу Сомбати, губы его задергались.
Шимон развернул сантиметр.
— Пожалуйста, сударыня, разрешите снять мерку?
Госпожа Сомбати села, сняла ботинок.
Фицек вздохнул и встал.
— Я сниму мерку, — пробормотал он, оглушенный, глаза его налились кровью. — С такой красивой ноги мерку снять хочу я…
Стареющая женщина засмеялась.
«Чтоб ты сдохла!» — подумал г-н Фицек.
— Пишите, Шимон: тридцать семь, двадцать семь, сорок два, тридцать восемь… Да. Цена восемь форинтов.
— Господи Иисусе! У Кобрака четыре форинта пятьдесят.
— Но, сударыня, зачем вы тогда ко мне приходите? Я сердце свое вкладываю в материал… Сердце свое, сударыня, а не дерьмо!
Госпожа Сомбати отшатнулась.
— Господин Фицек, может быть, вы поаккуратнее будете в выражениях?
— Поаккуратнее?.. Сколько дадите, сударыня?
— Пять форинтов.
Господин Фицек уставился на потолок, быть может, на бога, — слышит ли он это страшное святотатство, — затем проговорил:
— Возьмусь.
Подмастерья удивленно глядели на г-на Фицека. Хозяин повернулся к ним спиной.
Госпожа Сомбати ушла, и Фицек промолвил прерывающимся голосом:
— Господин Дембо… господа подмастерья… примите к сведению, что я не смогу больше платить по таким расценкам. Новые ботинки вместо форинта шестидесяти крейцеров — форинт двадцать, набойки вместо пятидесяти — тридцать пять… Больше я дать не могу. Вы только болтаете: Россия, Россия? Взорвите фабрику Кобрака, тогда буду платить по старым расценкам.
Шимон кашлянул.
— Господин Фицек, тут маленькое недоразумение. Профсоюзы разрабатывают сейчас расценки.
Господин Фицек неожиданно повернулся и закусил губу.
— Примите к сведению, что никто не может вмешиваться в мои дела. Кто смеет вмешиваться в мои действия?
— Профсоюз…
— Какой такой профсоюз? Что значит профсоюз? Кто уполномочил профсоюз распоряжаться в моей мастерской? Я не Кобрак! Я не потерплю… Я не позволю вмешиваться.
— Это ваше дело. Но в таком случае в субботу мы укладываемся и уходим.
Хозяин некоторое время молчал, зятем подсел к Шимону, заглянул в лицо своего подмастерья и нагнулся к нему.
