Жена обиделась.
— Отстань ты во своей головой! Думаешь, все дураки, один ты умный?
…Но, видимо, для г-на Вайды все-таки был важен не г-н Фицек. И в особенности был он равнодушен к его незапятнанному имени.
Однажды утром, на четвертой неделе, когда г-н Фицек стоял в дверях кофейной, напротив открылась дверь, и дородный усатый Пацер, вымытый, бритый, направился прямо к нему через улицу, как довольный кот.
«Не ко мне ли он идет? — подумал Фицек. — Я с ним и разговаривать не стану. Дружба врозь. Не жди пощады!»
— Добрый день, господин Фицек! — поздоровался Пацер. — Может быть, мы пойдем в кофейную?
— Господин Пацер, — сказал г-н Фицек, подчеркивая каждое слово и загораживая дорогу в кофейную, — у меня, господин Пацер, никаких дел с вами нет. И в мою кофейную мы не войдем.
— Господин Фицек, — Пацер, моргая, смотрел на конкурента, — не шутите! Здесь шутки не помогут. Я принес бумагу… Войдите… Я не хочу здесь, на улице…
При слове «бумагу» г-н Фицек, еще недавно столь гордый, пришел в замешательство. В одно мгновение он потерял всю свою самостоятельность и пропустил Пацера, приговаривая:
— Какую бумагу? Что за бумага? От кого? Кому?
Господин Пацер стоял уже в кофейной и слегка дрожащими пальцами вынимал из внутреннего кармана бумажку.
— Читайте! — сказал он и протянул Фицеку документ.
Господин Фицек держал бумагу так, как будто ему положили на руку холодную лягушку, которую и сбросить нельзя и держать в руке не хочется. На лбу у него выступили капли пота, он не глядел на бумажку, а видел только усы Пацера, эти густые, хорошо расчесанные светлые усы.
— Вы читайте сами, господин Пацер, у меня очков нет с собой.
Пацер взял у него бумажку и приступил к чтению:
— «Передача права частной собственности.
1. Сегодня, на условиях, указанных в другом документе, господин Янош Пацер купил у господина Шандора Вайды кофейную на улице Луизы № 4 со всей обстановкой.
2. С сегодняшнего дня к г-ну Яношу Пацеру переходят все права собственности, и об этом он обязан сообщить нынешнему арендатору кофейной, г-ну Ференцу Фицеку.
Шандор Вайда.
Будапешт, 15 ноября 1911 года».
Фицек слушал, переминаясь с ноги на ногу, потом попросил Пацера, чтобы тот прочел ему еще раз. Пацер прочел теперь полным голосом. Тогда наступила мертвая тишина. Пишта как раз пришел из комнатки в кофейную. Он хотел что-то спросить у отца.
— Убирайся отсюда! — зашипел г-н Фицек, глаза его затуманились. — Присядьте, господин Пацер! Присядьте, пожалуйста.
Господин Пацер сел на стул. Фицек тупо уставился на большие светлые усы владельца кофейной.
— Так, значит… — заикался Фицек, — вы теперь владелец?.. Откровенно говоря, мне все равно… Я, господин Пацер, простой арендатор, который, надо сказать, аккуратно вносит арендную плату. Вайде со мной повезло. Такого человека, как я, он не скоро снова найдет. Он, вероятно, сказал это вам? Я с удовольствием буду арендовать у вас… Как это будет красиво — по обеим сторонам улицы кофейные Пацера, одну арендует Фицек. Вам это очень облегчит… Арендует такой человек, как я… Спокойная прибыль, господин Пацер. Вы увидите, как мы хорошо уживемся с вами: ведь мы оба были сапожниками. Верно?
Пацер молчал. Фицек потирал себе лоб.
— Но как же произошло дело? За сколько вы купили кофейную?
— За тысячу пятьсот форинтов.
— За тысячу пятьсот форинтов! — всплеснул руками г-н Фицек, но тут же продолжал другим тоном: — Хорошие деньги! Но стоило! Клянусь, стоило! Прекрасная обстановка.
Пацер горестно отвечал:
— Она и двухсот форинтов не стоит, господин Фицек.
— Так зачем же вы ее купили тогда за тысячу пятьсот? — вскричал Фицек.
— Потому что я хочу, чтобы ее не было!
— Как не было? — накинулся на него г-н Фицек.
— Так. Я закрою ее. Купил для того, чтобы ликвидировать, — сказал Пацер резко.
— А Вайда?
— Что Вайда! Я купил, теперь я здесь Вайда!
— А я? — спросил Фицек, все более горячась.
— Согласно договору с Вайдой вы получаете две недели для приготовления к выезду. Потом вы сдадите обстановку согласно описи. Это я и хотел сказать вам. Вы приняли это к сведению?
— Ничего не принял к сведению! — заорал Фицек. — Бандиты! Негодяи! Убить меня хотите! Мерзавцы!
