Еды на дорогу они не получили, денег у них не было, и только позвякивала маленькая жестяная кружка. Тонкие штанишки, красная майка — вот и вся одежда. Все босиком — не потому, что нет ботинок, а потому, что ботинки надо беречь.
…Мартон недавно получил совершенно новые башмаки. Дело было так.
Перед экзаменами господин учитель заявил:
— Мальчики, сегодня двое детей, отцы которых не в состоянии купить им одежду, пойдут в районную управу, и там им дадут что-нибудь: либо платье, либо обувь.
Из класса записалось человек двадцать; учитель сказал, что ордер он может выдать только двоим. Один из ордеров получил Мартон. Он понесся домой. Запыхался.
— Мама!.. В районной управе… получу костюм!
— Что? — крикнул на ребенка г-н Фицек. — Говори толком, а то в зубы получишь! Чего дают?
— Я в управе костюм получу. Бедным детям дают либо костюм, либо ботинки, сказал господин учитель. Из нашего класса мы двое получим — я и Йошка Немет, потому что мы бедные и хорошо учимся.
— Костюм или башмаки? — строго спросил г-н Фицек.
— Да.
— Что значит «да»? — накинулся на него отец. — Костюм попросишь, понял? Смотри не приходи домой с башмаками. Пускай дадут костюм, это дороже, понял? Башмаки я и сам могу сшить.
— Ладно, ладно, — перебила жена, — ты не кричи на ребенка. Башмаки и ты можешь сшить? Тогда я не понимаю, почему у них нет приличных башмаков?
Началась перебранка, и затем, чтобы обеспечить костюм, мальчика одели в самую старую, валявшуюся в сундуке тряпку.
Мартон шел, прижимаясь к стенам домов, быстро, чтобы на улице его никто не заметил, — вид у него был такой, как будто его только что вытащили из мусорного ящика. Но все-таки он оглядывал себя и радовался: «Наверняка достанется костюм!»
Он пришел в управу на улице Барош. Думал, что будет самым рваным, но ошибся. Все родители боялись, что их чада получат не платья, а башмаки, и поэтому всех детей вырядили нищими.
Йошка Немет натянул на себя мешок, из-под него виднелось почти все его тело. Дети толпились в большом зале. Йошку Немета, маленького веснушчатого мальчика, все оглядывали с завистью.
— Ты всегда так одет? — спрашивали его.
— Да! — кричал мальчишка, и глаза его сверкали гневом. — Не веришь? Так засажу в рыло, что сразу поверишь…
Вошли барин и барыня. Покрутили носом. Принялись раздавать вещи. Было десять костюмов и девяносто пар башмаков. Десять костюмов быстро исчезли, и пока очередь дошла до Мартона — он был рад, что ему достались хоть башмаки. Мальчик боялся только того, чтоб ему не досталось дома…
5
Дети пришли в парк. У Янчи Паприки уже началось представление. Они пошли прямо туда и поставили Банди и Лайчи на нижнюю перекладину забора. Большие, Пишта и Мартон, из-за их спин глядели на представление. Жестяную кружку напялили на кол забора. А внутри, за забором, поместились дети, у которых были билеты. Ввиду того что таких нашлось немного, они удобно расселись, настоящая же публика облепила забор, и никто никогда еще в театре не смеялся так от всего сердца, как они. Они так сочувствовали герою Ласло Витезу, что, когда Ласло бывал в опасности, бешено кричали:
— Ласло, Ласло, смотри, Люцифер у тебя за спиной!..
К обитателям забора выходила жена владельца театра, и родители, стоявшие вместе с детьми за забором, бросали ей в тарелку крейцеры. Такие даровые зрители, как ребята Фицека, во время сбора отстранялись. Черноглазый Лайчи со вздохом вытаскивал ногу, которая была засунута между кольев забора, покидал «хорошее место» и ждал, когда уйдет тетя с деревянной тарелкой, в которой звякали монеты, подчеркивая просьбу: «Пожалуйста…» Когда тетя уходила, свободных мест почти не оставалось, потому что родители, давшие крейцеры, ставили своих детей на забор. Некоторое время дети Фицека стоя слушали представление. Они желали видеть Янчи Паприку, хотя все «пьесы» знали уже наизусть: видели столько раз, что дома их сами разыгрывали.
Теперь происходила как раз русско-японская война. Первая картина: Ласло Витез и Фрици Витез идут в призывную комиссию. «Как вас звать?» — «Ласло Витез». — «Занятие?» — «Истопник и механик». — «Где?» — «Зимой у жаровни для каштанов».
