— В местах, где царит полная гармония, не бывает мест, подобных этому, — заметила Карен.
Это было в достаточной степени верно. Наличие камер заставляло сделать вывод, что изредка люди попадают в них. И Слуга, отпуская меня, обмолвился, что если это было ошибочное решение, то он будет наказан за это. И из слов Эго также следовало, что оставалась определённая степень личной инициативы… а где имеется личная инициатива, там существует и своеволие. Было похоже, что люди города являлись несколько большим, чем просто частичками супер-организма. Они больше походили на частицы супер-коммуны, где отдельные клетки всё же сохраняли изменчивость и некоторую независимость, по крайней мере, потенциальные, если не действительные. В этом был смысл.
— Но почему сыворотка правды? — Спросил я снова. — Подключение разума к разуму в огромной степени снижает возможность скрыть что-либо. Мы знаем об этом, поскольку у нас есть Мариэль. Она может обнаружить расхождения между словами и мыслями. Непосредственая связь между разумами должна позволять этим людям общаться по меньшей мере на её уровне искренности. И у них нет никакой причины лгать друг другу, или хранить секреты друг от друга. Они не могли изобрести такого препарата, как сыворотка правды. Либо это было случайное открытие, либо просто часть целой серии открытий… Что означает, что они должны были проделать огромную работу в психотерапии в целом. Что, в свою очередь, заставляет сделать вывод, что у них в рукаве имеется ещё целая куча маленьких биохимических хитростей.
— Ну и что? — Сказала Карен. — Это имеет какое-либо особое значение в данном случае?
— Не знаю, — ответил я. — Я всего лишь пытаюсь понять.
— Это может помочь нам выбраться из этого дерьма?
Как обычно, она хотела сразу добраться до сути вещей, вместо того, чтобы ходить вокруг да около. Я не мог винить её за это.
— Нет, не может, — согласился я. — Но и ничто другое не может. Мы, как говорится, зависим от милосердия непредсказуемого. На корабле все возможности остаются в силе, но что касается нас с тобой…
Я не стал продолжать.
— Не знаю, почему я пустилась с тобой в эту авантюру, — сказала она. — Это всегда так заканчивается.
Это было не слишком приятное замечание, но я не мог обижаться.
— Взгляни на это с другой точки зрения, — предложил я. — По крайней мере, мы отправимся вместе.
— Я и смотрю на это с такой точки зрения, — заверила она меня. Именно мысль, что мы можем закончить гораздо более вместе, чем мы даже мечтали, как раз и беспокоит меня.
— Боги всегда против нас, — напомнил я, — но иногда… Древние египтяне, знешь ли, имели целую теорию эсхатологии, основанную на процедурах, которым должна была подвергнуться умершая душа, чтобы держать ответ перед божественым судом соответствующим образом и попасть на небо не зависимо от своих действительных заслуг на Земле… целая религия по обману богов и попаданию на небеса. "Книга Мёртвых" почти полностью состоит из полезных советов, как обвести богов вокруг пальца.
— Спасибо, — сказала она. — Я действительно не прочь узнать об этом. И есть ли мораль в этой истории?
— Не совсем. Это доволь но таки аморальная история.
Ходили слухи, что это ужасно, попасть в руки живого Бога. И похоже, что именно это с нами и произошло.
Словно в подтверждение этой мысли засовы отодвинулись, и дверь раскрылась. Это, конечно, был Эго.
Сам, очевидно, пришёл к своему решению. Это заняло не слишком много времени. Карен не потрудилась подняться и предложить ему стул.
— Всё решено, — сказал он; его тонкий звонкий голос, как всегда, прозвучал на высокой ноте. — Идёмте со мной, пожалуйста.
Мне не понравилось, как прозвучало это «пожалуйста». Это не соответствовало его обычной манере выражаться.
— Куда? — Спросил я.
— К пирамиде. Там будет более удобно. Мы сможем поговорить.
— Только поговорить?
— Больше нечего бояться, — сказал он. — Теперь Сам имеет гораздо более точное представление о ситуации. Было решено, что мы не должны больше пытаться включить вас в Нацию.
— Означает ли это, чтовы собираетесь отпустить нас? Подозрительно спросила Карен.
