— Я не был до конца уверен, что это так, — проговорил я защищаясь. — Это всего лишь предположение. Единственным способом убедиться…
— … было бы попытаться. Но разве тебе не пришло в голову, что если бы ты выдавил из себя это раньше, Натан не так легко поверил бы в историю с иммунитетом Сорокина? И до тебя не доходит, что ты мог бы проявить гораздо большую дозу скептицизма? Что если бы ты был так же откровенен и честен с нами, как и с ними, мы не оказались бы в этом дерьме?
Я слегка застонал, больше ради внешнего эффекта, чем ощущая в этом необходимость. — Фактор мутации — это долговременная вещь, сказал я ей. — Иммунитету потребовалось бы время, чтобы развиться. И нет никакой причины, почему эволюционный потенциал паразита должен был бы дать возможность Эго и его приятелям посмеяться над возможностями нашей лаборатории. Если бы нам удалось найти что-нибудь для атаки на паразита, мы могли бы эффективно прроделать это в короткое время. За несколько сот лет, паразит мог бы востановить свой инфицирующий потенциал… Но было бы уже слишком поздно для Самого и Нации. Всё пришлось бы начинать с самого начала, с новым поколением.
— Ладно, — сказала она. — Они не показались мне напуганными.
Я попытался сесть, но это оказалось слишком неудобным. — Всё зависит от того, на сколько сознательно и непосредствено они могут управлять изменчивостью клеток паразита, — сказал я. — Я не знаю… и возможно они и сами не знают, пока не попоробуют. Может быть, что они могут реагировать непосредственно на любую атаку, которую мы можем осуществить, не дожидаясь результатов множества мутаций и естественого отбора. Если они могут это… что ж, тогда все наши карты биты в любом случае. Мы ничего не можем сделать. Или бомбы, или ничего. Лично я предпочёл бы ничего, но питаю большие подозрения относительно своих соотечественников, особенно относительно политиков.
— Тебе не стоит пускаться в общие рассуждения, — сказала она. — Я знаю всё о твоих предубеждениях.
— Я никогда не верил в сыворотку правды, — сказал я ей, меняя тему. — Я всегда думал, что это — один из притягательных мифов, вроде философского камня или эликсира жизни. Я считал, что ложь основывается на том, как действует разум.
— Что ж, ты ошибался. Сомневаюсь, чтобы какое-либо человеческое существо за всю историю этой расы когда-либо было столь абсолютно правдивым в течении такого длительного периода времени, как ты за последние несколько часов.
— Они знают всё, что Натан думает по этому поводу?
— Знают, — заверила она. — Они каплю за каплей выдавили из тебя всё о нашем довольно резком разговоре прошлой ночью, со всеми живописными подробностями. Ты, конечно, предстал в самом благогприятном виде. Я бы не удивилась, если бы они сделали тебя почётным гражданином. Но у них теперь весьма весьма неприятное представление о Натане и ОН, благодаря твоему слишком длинному языку.
— Да ладно, — пробормотал я. — Может, сыворотка всего лишь удовлетворяет внутреннюю потребность в исповеди. Хорошо сказывается на состоянии души, как они говорят. И не слишком влияет на тело и разум. И у меня была целая куча кошмаров.
— Бедненький, — сказала она без особого сочувствия.
— И что они собираются делать теперь, когда знают? — Спросил я.
— Догадайся, Кто решает, — ответила она. Ответ был очевиден. Одно большое сборище держащихся за руки и образующих замкнутые круги… мысли, циркулирующие взад-вперёд по огромной сети. Какого рода решение мог принять разросшийся суперразум, обадая всеми теми данными, которыми я его снабдил?
Кто мог это знать?
— В этом нет никакого смысла, — произнёс я задумчиво. Я снова попытался сесть, но у меня ничего не получилось. Я решил, что неудача была знаменательна, и собрал свою волю и силы для одного решительного рывка. Используя спинку стула в качестве рычага я умудрился подтянуться. Карен едва не перекувыркнулась через голову, но смогла удержаться, крепко схватившись за край стола.
— В чём нет смысла? — Спросила она.
— В сыворотке правды. В ней нет смысла вообще. Зачем им сыворотка правды? Им не нужно добывать никаких секретов… Они все имеют доступ к разумам друг друга. По сути, у них у всех единый разум, до определённой степени. Если только не имеется гораздо больше самостоятельности, чем я решил.
