— Нет! — агрессивно выкрикнул кто-то из толпы. — Живодер! Что, коли некому вступиться, можно живого человека покромсать?! Не дадим!
— Почему же сразу «покромсать», — миролюбиво и привычно возразил врач. — В обычной больнице он все равно умрет, думаю, никто не сомневается. А я дам ему лишний шанс. Мы возобновили исследования. Чтобы попытаться найти способ лечения таких больных, мы должны на ком-то ставить эксперименты. Вдруг какой-то из наших способов сработает? Когда речь идет о спасении жизни, не все ли равно, как это сделать?!
— Он прав, — согласился Тоник. — Если ни на ком не экспериментировать, мы никогда не научимся справляться с неизлечимыми заболеваниями. Может быть, он станет первым спасенным?
— Забирайте, — махнул рукой начальник.
— Единственная плата за этот шанс, — с лица доктора сбежала добрая улыбка. — Если он все же умрет, тело останется у меня. Для науки. Мы должны знать, с каким врагом имеем дело.
Люди ошарашенно молчали. Пока никто не возразил, доктор махнул рукой своему санитару, одетому в темно-синюю униформу: мол, забирай парня. Носилки перегрузили из одной машины в другую, белую и без опознавательных знаков. Санитар привычно запрыгнул следом, схватил какой-то широкий гофрированный шланг, спускавшийся с потолка, и ловко вставил в рот пациенту. Тот вздохнул, напрягся, выгнулся дугой, мучительно застонал… и вдруг расслабленно вытянулся. Дверь машины захлопнулась, отрезав его от внешнего мира. Все понимали: только что они видели своего приятеля в последний раз…
— Иди-ка сюда, — предложил обалдевшему от увиденного Тонику молодой лейтенант в форме, очень похожей на милицейскую. — Это ты за ними спустился?
Он молча кивнул. Пора было уходить отсюда, и совсем не хотелось отвечать на всякие вопросы.
— Давай присядем в машину. Надо поговорить.
— Зачем? — утомленно возразил Тоник. — Никакого криминала нет. Не твоя линия…
— Не рассуждай. Линия как раз моя. Объясни, как ты справился с призраками.
Возможно, здесь преследуют таких, как он. Возможно, их даже убивают. От усталости Тоник не мог рассуждать здраво, да и вообще уже не знал, чего ожидать от этого сумасшедшего мира. Потому настороженно ответил:
— Я ни с кем не справлялся. Только нашел людей и привел их к выходу.
— Твои спутники уже опрошены, — сообщил лейтенант. — Так что я в курсе ваших похождений.
Что теперь? Пока что он настроен вполне дружелюбно. Но и жутковатый доктор, выманивший еще живое тело для своих сомнительных экспериментов, тоже приятно улыбался… Тоник выпалил:
— Пользуясь правом, предоставленным статьей 51 Конституции, я отказываюсь от дачи показаний… тьфу, объяснений. Потому что хочу спать. Давай завтра, хорошо?
Возможно, в этом мире нет статьи 51 Конституции, или она совсем о другом. Хотя, судя по реакции милиционера, есть, и точно такая же. Он понимающе спросил:
— Ты из органов?
— Нет, — ответил Тоник. — Но работал когда-то спасателем. В другом городе. В совсем другом, — пробормотал он.
— А сейчас чего не работаешь? — Лейтенант плюхнулся в машину и открыл пассажирскую дверцу Тонику. Тот был вынужден сесть рядом. — В нашем городе спасатели нужнее, чем где бы то ни было!
— Потому что я здесь оказался случайно и временно.
— А если подробнее?
— Неохота. — Тоник зевнул. — Давай, действительно, завтра?
Лейтенант критически оглядел его пыльную и порванную штормовку, грязные джинсы, ссадину на пол-лица. Усмехнулся:
— Боюсь, завтра я тебя не увижу. Покажи-ка свои документы.
— Кто же в здравом уме берет с собой документы, если идет гулять? — разумно возразил Тоник.
— Тогда поехали к тебе домой. Заодно подброшу.
— Спасибо, не стоит, — он кисло улыбнулся.
— Значит, бомжуешь?
— А разве это запрещено?
По идее, их разговор закончен. Тоник взялся за ручку дверцы, сам ответил:
— Не запрещено. Ябомжую. Без документов, без прописки, в чужом городе. И завтра ты меня действительно не увидишь. Да оно и ни к чему.
Сейчас он уйдет, и пусть его только попробуют задержать. Но лейтенант не спешил прощаться:
— У тебя, видимо, редкий дар — ты же как-то справляешься с этими уродами. Яимею в виду призраков. Как ты это делаешь?
