Эта мысль отправила меня в катакомбы сомнений.
«Помогу или сделаю хуже? Герой ли я или кусок дьявольского дерьма, предавший свой род?»
Стало жутко. В животе появился неприятный холодок, руки предательски задрожали.
«Можно, конечно, «положить» на все эти разборки и постараться смыться из города… Нет. Ведь знаю, что не смогу! Есть кое-что поважнее собственной шкуры и тщеславия. Да и не только в «Игле» дело…»
С грохотом вывалился последний кусок бетонного перекрытия. В тот же миг сквозь образовавшуюся прореху вылезла дрожащая рука; обгоревшая, в струпьях засохшей крови, сквозь мясо проглядывали кости.
Схватив саблю, я наотмашь рубанул невидимого врага. Лезвие прошло вскользь, но даже этого хватило, чтобы монстр превратился в живой факел. Дико воя, оживший мертвец убежал по коридору. Отблески пламени еще некоторое время освещали темные стены, но вскоре и они погасли, а в воздухе остался неприятно-сладковатый запах горелой плоти.
Быстро натянул куртку, противогаз, забросил за плечи рюкзак. Два удара ногой — и стена битого камня провалилась вперед, образовав узенький лаз. Обдирая локти, юркнул в расщелину. Выползал, не спуская глаз с темного коридора — мало ли, сколько еще мертвецов попало под влияние темных сил?
В том коридоре, что вел в общий зал, завалов оказалось поменьше. Под ногами шуршали камни, скрипела пыль. Кое-где виднелись засохшие кровавые пятна и почерневшие куски плоти — судя по виду, нечеловеческой.
Я поднял взор к потолку — над головой виднелась широкая, метра два в ширину, трещина, а наверху горел свет; оттуда приятно тянуло прохладой. «Если удастся дотянуться…»
Отметив про себя этот вариант, все-таки прошел коридор до конца. Там наткнулся на еще один завал, возле которого догорал человеческий костяк. Видимо, вояки настолько увлеклись игрой в «подрывников», что заминировали каждый дверной проем в убежище. Сил разгрести очередной завал у меня вряд ли бы хватило. Да и время теперь играло против ничтожного человечка, потому решил рискнуть и попробовать выбраться через пролом в потолке. Правда, существовала возможность здорово шмякнуться об пол, но выбирать было не из чего.
Подкатив большой бетонный обломок под пролом в потолке, влез на эту неустойчивую конструкцию и просунул толстый стержень арматуры в лямки рюкзака. Закрепив этот прут поперек трещины, подтянулся на рюкзаке и влез наверх. Мысленно отдав должное крепости лямок, вновь скинул противогаз; на потное лицо повеяло волшебной прохладой, в легкие ворвался ураган очищенного воздуха без привкуса гари или пыли. Хорошо еще, что и свет, и система охлаждения здесь работали исправно.
Оказалось, вылез я в том самом коридоре, что вел к выходу из бомбоубежища. Правда, еще нужно было преодолеть лестницу; в глубине души теплилась надежда, что солдаты ее не подорвали. А то от них всего можно ожидать…
Прохладный воздух и яркий свет будто придали сил. Я напялил осточертевший противогаз и поплелся к лестнице.
В коридоре валялись изрешеченные тела демонов. Бешеное пламя в их глазах погасло, лапы безвольно раскинуты в стороны. Под ногами звенели, перекатываясь, горы стреляных гильз, на стенах пятна крови и новые следы от пуль — видимо, бойцы шли здесь плотным строем, выкашивая темных тварей густым огнем. Добрый автомат был хорош в любых условиях и против любых врагов… из плоти, разумеется.
Лестница была на месте. Здесь, по всей видимости, напор чудищ ослаб, так как нигде не было видно следов боя. Вскарабкавшись наверх, на секунду остановился возле неподвижного тела. Вначале принял эту девочку за создание, плюющееся паутиной, но потом понял, что, к сожалению, ошибся. Это был самый обыкновенный ребенок. Видимо, ей как-то удалось выжить во всем этом хаосе… Но солдаты не особо задумывались над тем, в кого палят. Я присел на корточки возле неподвижного тела.
«Попадет ли оно под воздействие Н?»
Мрачно посмотрел на саблю, — понял, что не смогу. Рука не поднималась.
— Оставь ее, — в ушах прозвенел печальный голос. — Оживают лишь те, у кого не задета нервная система и цел позвоночник. Огневая мощь ваших автоматов шансов практически не оставляет.
