Мертвые крестоносцы бились с одержимыми, и непродолжительное время силы казались равными, но мертвецы, управляемые лишь волей Миррена, были медлительны и неуклюжи, и доктор быстро понял, что и этот заслон пал. Толпа опрокинула мертвецов и хлынула в сад. Миррен снова черпнул силы, и мертвые растения вцепились в нападавших, придавливая их к земле и разрывая на части. Однако некоторым все же удалось прорваться сквозь заросли: окружив дом, они замолотили в двери и наглухо закрытые ставнями окна
Миррен знал, что из кабинета, где он был в безопасности, ему выходить не следует, но не мог просто сидеть и наблюдать сложа руки. Резко вскочив на ноги, он поспешил из кабинета проверить состояние внутренней защиты. Он перебегал из комнаты в комнату, и всюду одержимые отдирали ставни и пытались продраться сквозь забаррикадированные оконные проемы. Входная дверь дрожала под мощными ударами. В смятении Миррен рванулся к кабинету, продолжая крепко сжимать ружье, хотя уже абсолютно не верил в его способность защитить хозяина. Самым простым выходом было не метаться по дому, а приложить двойной ствол к голове и нажать на спуск. Но этого как раз он и не мог сделать! Мертвые поджидали его. Должен быть другой выход. Должен быть.
Благополучно вернувшись в кабинет, Миррен шмыгнул внутрь и с грохотом захлопнул за собой дверь. И только тогда понял, что опоздал: Бес пришел сюда первым. Их было трое. Двое мужчин и женщина — все с одинаковыми ухмылками и чернотой в глазах. Женщину он застрелил из ружья, но мужчины, вырвав дробовик, швырнули доктора на пол. Миррен свернулся калачиком в ожидании ударов ногами, однако ударов не последовало. Медленно и осторожно распрямившись, доктор поднял глаза и увидел, что двое одержимых просто стоят, будто чего-то ожидая. Или кого-то.
Ответ Миррен получил почти сразу же, и сердце едва не выпрыгнуло у него из груди. Воздух внезапно наполнился запахом серы, и в кабинете появилась новая фигура. Гость был наг, строен и изящно сложен, нечеловечески красив и потел капельками крови, сбегавшими по бесцветной коже тела и пятнавшими ковер кабинета. Комнату наполнили мухи, роем закружившиеся над головой незнакомца, как мотыльки вокруг ночного светильника. Выхватив из воздуха одну из мух, он съел ее и затем обратил свое лицо к Миррену. Улыбка его была такой же, как у одержимых.
— Дорогой мой доктор, с какой затаенной радостью я ждал приближения этого момента! Нам столько всего надо обсудить. — Дьявол томно потянулся, как кот у огня камина. — Смерти крестоносцев и горожан вдохнули в меня столько силы, доктор! А совершенные одержимыми убийства будут эту силу в ближайшее время подпитывать. — Вокруг его тела взметнулись языки пламени, и Миррен отпрянул от их жара. Сатана же невозмутимо продолжил: — Обновленную силу я пустил на то, чтобы руководить Бесом в своих личных целях. Я вдохнул в Беса жизнь еще задолго до его появления, и теперь он работает исключительно по моей воле. Одержимые горожане будут убивать, и убивать до тех пор, пока никого, кроме них, в живых не останется, а потом они перебьют друг друга. И сила, которую высвободит эта резня, позволит мне взять власть над самим городом, галереями Инея и Мощей и, наконец, Дверью в Вечность. — Танцующие языки ослепительного пламени почти совсем скрыли от Миррена фигуру сатаны, но голос его был по-прежнему внятен и решителен. Мухи роились над ним с гораздо большей скоростью, и вонь паленого мяса становилась невыносимой в замкнутом пространстве кабинета. Миррен стал отползать от горящего силуэта, пока не наткнулся спиной на стену. Бежать было некуда. До него смутно дошло, что он обмочился. Он даже не замечал, что тихонько умоляюще поскуливает.
Дьявол незло хихикнул.
— А обладая властью над Дверью в Вечность, я обрету власть над Жизнью и Смертью. И тогда начну менять мир так, что никто не догадается, что мир когда-то существовал таким, какой он существует сейчас. Потянется неизмеримая временем бесконечная череда страданий, порчи, разложения и распада, и я буду править всем. Богом буду я! Зачем править тьмой, если так сладко можно поживиться белым светом? А ты, доктор, мне в этом поспособствуешь. Это ты выдал системы защиты города крестоносцам, но этим не ограничился. Это ты совал нос в области, в которые совать нос тебе было нельзя, и это позволило мне получить первую зацепочку в славном городе Шэдоуз-Фолле. Это ты в ответе за все, что случилось здесь, доктор, и я не мог не прийти сюда, чтобы не отблагодарить тебя. Ты так хотел знать все о смерти и о том, что будет после смерти, — так позволь мне показать это тебе.
