Она плакала — тихо, не таясь, роняя слезы, как плачет тот, кто знает наверное, что мечта ушла и осталось лишь неотвратимое. Слезы заставляли Мэд содрогаться при каждом вздохе и проложили широкие дорожки через серый макияж на ее лице. Она была похожа на школьницу, надевшую наряд старшей сестры.
Харт присел перед ней на корточки:
— Мэд... Что случилось?
Несколько секунд понадобилось девушке, чтобы совладать с голосом.
— Время умирает, а ведь ему еще рано! Он должен жить еще несколько месяцев, но что-то сжирает его изнутри. Он скоро умрет, и я не знаю, вернется ли он на этот раз. Сделайте что-нибудь!
— Постараемся, — сказал Харт. Он не хотел лгать Мэд — по крайней мере, в такой момент.
Он помог ей подняться. Мэд стояла, хлюпала носом и терла глаза, а Харт, толкнув дверь, повел остальных в кабинет. Помещение было огромно, но не казалось неуютным, хотя не было в нем ни убранства, ни мебели, за исключением простой кровати посередине. На этой кровати под ворохом одеял лежал Дедушка-Время.
Сейчас это был обыкновенный дряхлый старик, прикованный к постели и шумно дышащий открытым ртом. Казалось, что ему не меньше тысячи лет, — маленькая сморщенная живая мумия человека, каждый вдох которому дается с большим трудом. А еще казалось, лишь секунды отделяют его от смерти, готовой предъявить на него права в любой момент.
Харт остановился у постели, глядя вниз на умирающего со сложным чувством сострадания и досады. Знай он, что это не так, он бы подумал, что Время решил покинуть мир лишь затем, чтобы не отвечать на вопросы. Спутники Харта тоже приблизились, но к кровати подходить не стали, сбившись кучкой за спиной Джеймса, словно благоговение и горестное волнение не позволяли им подойти ближе.
— Не понимаю, — прошептал Эш над плечом Харта. — Что с того, что он умрет? Он же сразу вернется в облике ребенка.
— Вот именно, ты не понимаешь. — Моррисон даже не позаботился понизить голос. — Жизненный цикл Времени может быть бесконечным, но он формируется таким образом, что этот цикл неразрывно связан с нуждами и циклами жизни города. Что-то высосало оставшиеся месяцы из его жизни, и сила тоже ушла. Это значит, что он не в состоянии сделать что-либо с тем, что творится в городе, пока не умрет, родится заново, проживет детство и повзрослеет. А на это могут уйти дни, в течение которых может произойти что угодно. Что угодно...
— Жизнерадостный юноша, правда? — сказал Эш Рии. Та шикнула на него, не отрывая взгляда от старика на постели.
— У кого же нашлось столько силищи сотворить такое со Временем? — наконец проговорила она.
— Хороший вопрос, — ответил Моррисон. — Если случится вам, госпожа мэр, отыскать на него ответ, от которого у нас не возникнет непреодолимого желания опорожнить внутренности, пожалуйста, поделитесь им с нами.
Они подошли чуть ближе, и ни один не знал, что предпринять. Мэд села на краешек кровати, всхлипывая и держа обе сморщенные ладони Времени в своих ладонях. Она обвела всех взглядом, и взгляд этот едва не кричал: сделайте что-нибудь! И тут Время чуть приоткрыл глаза и заговорил хриплым шепотом:
— Полагаю, вы недоумеваете, зачем я созвал сюда всех вас сегодня. Пришла пора вам узнать, что на самом деле происходит в Шэдоуз-Фолле. Слушайте внимательно, ибо я очень сомневаюсь, что мне хватит времени или сил повторить сказанное. Бес — это материальное воплощение энтропии, живое напоминание о том, что все в мире приходит и уходит, причем вовсе не по своей воле. Изначально предполагалось, что этот процесс будет подсознательно и самопроизвольно управляться коллективным разумом города, когда его население достигнет угрожающего размера. Это своеобразная мера предосторожности, встроенная в систему на тот случай, если я не смогу или не захочу исполнять свои обязанности. Есть во вселенной силы, не считаться с которыми невозможно... Далее. Кому-то предписано пройти через Дверь в Вечность, а кому-то нет. Система допускает такое. Те, кто не проходят, оседают в городе, становятся реальными и, пройдя нормальный жизненный цикл, стареют и умирают. Но некоторые поступают по-другому: они находят способы цепляться за жизнь много дольше после того момента, как должны были скончаться. Таковых стало чересчур много, и город буквально трещит по швам. В тщательно продуманной и отлаженной системе начались сбои. В такой момент и должен был появиться Бес и вынудить нарушителей порядка пройти через Дверь в Вечность. Бес — это архетип, вызванный из общего беспамятства города, а это означает, что он обладает невероятным запасом мощи, которую при необходимости может употребить, если кого-то надо будет заставить пройти через Дверь в Вечность силой. Однако ни при каких обстоятельствах он не должен был стать убийцей.
