Глухая ненависть, явно читающаяся в его взгляде, воспринималась диссонансом с любезно сказанным:
— Мисс Ваерти, мне казалось, мы поняли друг друга.
— Я вас прекрасно поняла, — подтвердила совершенно уверенно. — Но мне бы хотелось конкретики и определённости. А также надежды на то, что весной и летом я буду иметь возможность спуститься к подножию горы, где, как вы знаете, на порядок теплее и есть шанс увидеть зелёную траву, цветущие деревья и всё прочее, существенно отличающееся от вечных снегов здесь, в Вестернадане. Возможно, имеет смысл внести в данное соглашение такой пункт, как «выезд запрещён до окончания расследования».
Давернетти усмехнулся так, что стало кристально ясно, кто в случае завершения расследования окажется виновен в данном преступлении, но издевательски согласился:
— Как вам будет угодно, мисс Ваерти.
Через четверть часа мне предоставили договор с внесённым пунктом, и вот его я подписала, ощущая себя так, словно подписываю договор с дьяволом. Впрочем, усмешка господина старшего следователя недвусмысленно намекала, что так оно, по сути, и есть.
* * *
Полицейский участок я покинула, встретив на пороге серый снежный промозглый рассвет. Если учесть, что в город я прибыла к десяти вечера… Впрочем, я не хотела думать о том, сколько часов своей жизни я потеряла в этом насквозь лишённом справедливости оплоте власти.
После полицейского участка на душе осталось мерзкое чувство, словно я попала в ловушку без входа и выхода.
Но всё отступило, едва со скамьи рядом с участком поднялась большая, закутанная в пальто и теплый пуховый шарф женщина.
— Миссис Макстон! — радостно воскликнула я.
— Мисс Ваерти, как же долго они вас продержали! — возмутилась домоправительница профессора Стентона. — Всю ночь! Небось и чаю не предложили!
Я сбежала со ступеней и позволила себя крепко обнять. Миссис Макстон была одной из тех удивительных женщин, которые делают этот мир светлее и уютнее и которые искренне верят, что все проблемы поможет решить ароматный свежезаваренный чай. Не получается уравнение? Чашка чаю. Разбито сердце? Чашечка чаю с веточкой вербены. Тяжело и горько на душе? Обязательно чашечка чаю с бергамотом и маленькая булочка с малиной.
Я любила эту женщину, как многие любят бабушек, добрых, всё понимающих, никогда не осуждающих и всегда готовых выслушать и помочь.
— Девочка моя, — миссис Макстон, отстранив, вгляделась в моё бледное лицо. — Так, спать, немедленно спать, но сначала…
— Чашечка чаю? — улыбнулась я.
— Непременно, и с мятой, — совершенно серьёзно подтвердила миссис Макстон. — Мистер Илнер!
Экипажу стоять перед полицейским участком было запрещено, поэтому кучер ожидал нас за углом, и как же сильно отличалась эта карета от наёмного кэба. Здесь было уютно, чисто, а главное — тепло, мистер Илнер позаботился, а потому воздух согревали несколько горячих кирпичей.
* * *
Спустя полчаса под нескончаемую болтовню пытающейся отвлечь меня от неприятностей миссис Макстон мы подъехали к дому на окраине города и, соответственно, расположившемуся довольно высоко на склоне горы.
Я не отрывалась от маленького запотевшего окна кареты, с трепетом глядя, как всё сильнее надвигается на нас громада здания в колониальном стиле, окружённая невысоким каменным забором без ворот.
— Вот и приехали, моя дорогая, — засуетилась миссис Макстон.
Я улыбнулась, стараясь не выдавать овладевших мною чувств обречённости и тоски… Здесь мне предстояло прожить всю оставшуюся жизнь, и эта жизнь только в лучшем случае будет долгой. А в худшем…
— Вам непременно нужно отдохнуть, — выбираясь из кареты первой, решила домоправительница. — К полудню прибудут распорядитель и адвокат профессора Стентона.
И я, уже почти ступившая на подножку кареты, удивленно застыв, спросила:
— Зачем?
— О, моя дорогая, если бы я знала, — с искренним сочувствием выдохнула миссис Макстон.
Что ж, спрашивать ещё о чём-либо я не стала — все мы здесь были заложниками крайне непростой ситуации.
Мистер Илнер вынес мой саквояж, миссис Макстон решительно забрала дорожную сумку и повела меня в дом, по ходу следования рассказывая:
