– Тогда приходи после работы.
Мишель улыбнулся и поднялся.
– Я принесу тебе цветы. В каждой комнате должны быть цветы.
– Да, пожалуйста.
Катрин проводила взглядом мальчика – маленького, живого, ранимого, но обладавшего силой, необычной для такого малыша. Таким сыном мог бы гордиться любой отец, а Филипп отверг его, как и его мать.
Катрин поглубже зарылась в одеяла – опустошенность и печаль вернулись с большей силой, чем прежде. Но теперь она печалилась не о гибели ребенка, так недолго жившего в ее теле, а о чем-то драгоценном и золотистом, согревавшем ее с раннего детства. Неужели Филипп, обожаемый ею, никогда не существовал или он просто изменился вместе с миром?
Катрин почувствовала, как по щекам ее покатились слезы, но не сделала попытки сдержать их.
Женщина имеет право плакать, когда умирает мечта.
* * *
– Что ты делаешь? – Жюльетта уставилась на Катрин, та медленно спускалась по ступенькам. – Немедленно отправляйся в постель! Врач сказал…
– Я прекрасно себя чувствую, – перебила ее Катрин, потом поморщилась. – Нет, не прекрасно. Мне было так больно, что потребовался почти час, чтобы одеться.
– Надо было позвать меня.
Катрин с удивлением посмотрела на подругу.
– Зачем? Я же знала, что сама справлюсь. Мне надо было только потерпеть.
– Но ты слишком больна, чтобы… – Жюльетта умолкла и вздохнула. – Ну вот, я снова делаю то же самое. Поклялась же себе, что не буду тебя душить своим вниманием, а сама тут же нарушаю клятву. – Она подмигнула. – Но ты сама во всем виновата, Первое, что я увидела, когда мы с Жан-Марком подъехали, была ты, да еще в таком виде, будто тебя карета переехала.
Катрин улыбнулась.
– Именно так я себя и чувствую. Очень тяжелый экипаж, вроде того, в котором Сесиль де Монтар уехала из аббатства… – Она осеклась и быстро заговорила о другом:
– Где Филипп? Я хочу его видеть.
– Он уехал на поле.
– Какое именно?
Жюльетта пожала плечами.
– Скорее всего на северное. Несколько дней назад там еще оставались неубранные цветы.
Катрин направилась к двери.
– Скоро увидимся, Жюльетта.
– Подожди. Я велю приготовить фургон.
– Фургон? – Катрин рассмеялась. – Чтобы отвезти меня на поле? Да до него чуть больше мили. Два дня назад я работала на этом самом поле с рассвета и после полудня.
– Филипп нам рассказывал. – Жюльетта смотрела на Катрин с какой-то странной печалью во взгляде, скользнувшем от золотисто-загорелого лица по стройной крепкой фигуре. – Ты выглядишь… иначе.
– Я окрепла. Вазаро пошел мне на пользу.
– Вижу. – Жюльетта быстро отвернулась. – Что ж, если мне не удается уговорить тебя вести себя разумно, пойду за этюдником. Ты права, это чудесное место для занятий живописью.
У Катрин возникло четкое ощущение, что она чем-то обидела подругу.
– Жюльетта, что…
– Беги. Но не жди, что я буду возиться с тобой, если ты свалишься на полпути к дому. – Жюльетта быстро поднялась по лестнице. – Я буду слишком занята этюдами.
– Не буду ждать. – Встревоженная Катрин проводила глазами подругу. – Я скоро вернусь.
– Тогда отправляйся немедленно и возвращайся скорее, чтобы я не волновалась. – Жюльетта не могла обойтись без последнего напутствия.
И Катрин вдруг охватило ностальгическое чувство – тоска по тем дням их общего отрочества в аббатстве. Впрочем, нет, не общего. Ребенком была Катрин. А Жюльетта всегда видела жизнь такой, как она есть.
– Не беспокойся. Я сейчас чувствую себя сильной.
– Знаю. – На мгновение Катрин показалось, что в глазах подруги блеснули слезы. – Знаю. – Жюльетта поспешно взбежала по ступенькам.
Катрин стояла, раздумывая. Может, подняться к ней и узнать, что ее так расстроило? Но Жюльетта чуть не плакала, и ей не понравилось бы, что кто-то видел ее столь уязвимой. Они поговорят позже.
Катрин отворила дверь и вышла из дома с твердым намерением найти Филиппа.
* * *
Едва увидев подходившую Катрин, Филипп соскочил с лошади и бросился ей навстречу. Лицо его светилось от радости.
– Катрин, вы просто замечательно выглядите. Я боялся, что вы… – Он смущенно умолк. – Я знаю, вас потрясло то, что вы увидели, но вы просто не поняли. Ленора – милая женщина, но она для меня ничего не значит. Мужчине положено развлекаться, он должен делать это.
