Зеленые яростно сверкающие глаза. Катрин знала эти глаза, эту исступленность, помнила державшие ее руки.
Она пошевелилась, и резкая боль пронзила голову.
– Лежите смирно, – приказал Франсуа.
– Вы снова сердитесь на меня.
– Не на вас, – глухо произнес Франсуа. – В этот раз – нет. Постарайтесь отдохнуть. Жан-Марк поскакал в Грасс за врачом.
– Жан-Марк… Но Жан-Марк ведь в Париже, разве не так? Он не должен оставлять Жюльетту. Нет, Франсуа, он не должен…
Мысль ускользнула от Катрин, и вернулась чернота.
Веки Катрин медленно поднялись, и ее глаза встретились с сияющими благословенно знакомыми глазами.
– Жюльетта? – прошептала она.
– Ну конечно. – Жюльетта улыбнулась Катрин, осторожно прикладывая мокрое полотно к пылающему лбу Катрин. – Пора тебе прийти в себя. Прошло уже два дня, мы забеспокоились.
– Ты здесь. – Катрин сжала пальцы подруги. И нахмурилась, глядя на нее. – Что-то не так. Твои волосы… У тебя была лихорадка?
– Нет, они мне просто мешали, и я их отрезала. Это ты была больна.
– Разве? Я так рада, что ты здесь. Тут так красиво. Ты можешь написать море…
– Потом. В первую очередь я должна поставить тебя на ноги.
– Да, верно, ты же сказала, что я была больна. – Катрин неожиданно ощутила мучительную боль в пояснице и плечах. – У меня шла кровь…
Губы Жюльетты сжались.
– Ты оступилась на камнях и скатилась по холму. – Она помедлила. – Ты потеряла ребенка.
Катрин замерла.
– Ребенка?
– Так, значит, ты так и не поняла? – Жюльетта помолчала. – Ты ждала ребенка, Катрин.
Катрин закрыла глаза, она была почти в шоке. Склеп. Ребенок оттуда, из склепа, рвущийся так же прочь из ее тела, как те мужчины ворвались в него.
– Я… наверное, я должна была догадаться. Я об этом не подумала, – прошептала она. – Или, может быть, не представляла, что такое может со мной случиться. – Она открыла глаза. – Ты знала, Жюльетта? Поэтому ты заставила меня выйти замуж за Франсуа?
Жюльетта кивнула.
– Вы все знали. Надо было мне сказать.
– Ты была нездорова. Мы поступили так, как считали лучше для тебя.
– Это мое тело, моя жизнь. Я должна была сделать выбор. – Катрин помолчала. – Филипп тоже знал…
Жюльетта пробормотала какое-то ругательство.
– Я готова была убить Филиппа, когда мы увидели тебя в том фургоне.
– Фургоне?
– Филипп боялся везти тебя на своей лошади, вот он и взял из усадьбы фургон, чтобы доставить тебя в дом. Жан-Марк, Франсуа и я приехали всего за несколько минут до того, как он подогнал фургон к парадному входу.
Зеленые гневные глаза смотрят на нее сверху.
– Я помню Франсуа.
– Он отнес тебя наверх, а Жан-Марк и Филипп поехали за доктором.
– Но зачем здесь Франсуа?
– Долгая история. – Жюльетта поморщилась. – И такая, что не доставляет никакого удовольствия Жан-Марку. Потом поговорим об этом.
– Хорошо. – Казалось, Катрин слабела с каждым словом. – А где теперь Жан-Марк?
– Они с Франсуа уехали в Канны, посмотреть, не пришел ли корабль. Перед нашим отъездом Жан-Марк отправил своему агенту по погрузке сообщение и велел послать… – Жюльетта умолкла. – Ты снова засыпаешь. Врач сказал, что ты будешь много спать – несколько дней. Я ухожу, отдыхай. – Она поколебалась. – Филипп хочет видеть тебя, Катрин.
– Не сейчас.
Жюльетта удовлетворенно хмыкнула.
– Хорошо. Этот блудливый дурак недостоин прощения.
– Ты все знаешь?
– О да, Филипп лепетал, как ребенок, когда привез тебя в дом. Может, он бабник и павлин, но по крайней мере честный. – Жюльетта сжала руку подруги. – Но тут сидит мальчик, тебе бы надо его повидать, как только проснешься. Он уже давно ждет в коридоре, и Филипп, похоже, огорчается каждый раз, когда спотыкается о него.
– Мишель. – Теплая волна чуть-чуть оттеснила холод в теле Катрин. – Да, я очень хочу увидеть его.
Ее глаза закрылись, и она снова погрузилась в глубокий сон.
* * *
Катрин спала до жемчужно-серых предрассветных сумерек, а проснувшись, почувствовала, что в комнате кто-то есть.
