— Подойдет? — спросил он.
Франсуа схватил Колена за руку, потащил его по лестнице к двери, и они проверили, как действует ключ.
— До вечера! — весело бросил Колен. — Придешь?
— У Марион, — ответил школяр и, поднявшись к себе в комнату, разложил книги и стал ждать, когда можно будет ускользнуть из дому, не привлекая ничьего внимания.
Но как он волновался, как ему было тревожно, не по себе! Подгоняемый какими-то странными, несообразными мыслями, он почти бежал по улицам. Проскочил одну, вторую и все время оборачивался, чтобы проверить, не идет ли кто за ним. Колен пугал его. Франсуа уже мысленно видел, как тот втягивает его в разные темные дела, к которым, при всей своей решительности, он еще не был готов. В какие дела? Франсуа вряд ли смог бы их определить словами. А началом и истоком всего, вне всяких сомнений, станет эта девка. Но глубже задумываться над всем этим Франсуа не решался. Что-то непреодолимо влекло его к Марион, к Колену, Ренье и их подружкам. Отчего? Почему? Франсуа стало жаль себя. Но чем ближе подходил он к каморке, где его возлюбленная подкарауливала прохожих, тем сильней корил себя за слабость, за то, что не смог сказать «нет». Ему было стыдно. Бросало то в жар, то в холод. Он дрожал. Марион, едва он вошел к ней в комнатку, бросилась ему на шею, но он первым делом опасливо запер дверь и закрыл ставни.
— Ты чего? — удивилась Марион. — Боишься?
Он, улыбнувшись, взглянул на нее и спросил:
— Колен и Монтиньи говорили мне, что ты спрашивала про меня. Это правда?
Марион приникла к его губам. Еще бы не правда! Он что, сам не видит? Еще спрашивает! Но тут Марион опомнилась, легонько оттолкнула Франсуа, обнимавшего ее так, что она чуть не задыхалась, и задала вопрос:
— Значит, Колен говорил с тобой?
— Да, — кивнул Франсуа.
Чуть погодя он добавил:
— Я договорился встретиться с ним здесь. Он вот-вот придет. И Ренье тоже. Ты знала об этом?
— Нет, — ответила Марион.
— Ну тогда считай, — несколько растерянно произнес он, — что я тебя предупредил.
И больше ни о чем не думая, он принялся покрывать поцелуями лицо девушки, бормоча:
— Марион, когда тебя нет со мной, я несчастен… Я живу, но как будто не живу, схожу с ума от тоски, мучаюсь, страдаю…
— Не надо…
— Марион, можно?
— А теперь? — ласково спросила девушка каким-то другим, незнакомым голосом. — Скажи, я хочу знать.
— О-о! — жарко выдохнул Франсуа. — Теперь…
— Тебе хорошо?
— Марион!
Осыпая поцелуями, она уже увлекала его к кровати, сетуя и коря за то, что он ей не верит, и Франсуа, словно бы окаменев, слушал ее, не понимая ни слова. Но тут в дверь стал колотить Монтиньи, а Колен заорал:
— Открывайте!
— Чего это с вами? — возмутилась Марион. — Огнем, что ли, припекло?
Ворвавшись в каморку, они завопили:
— Мы ищем огня любви! И пришли за ним к вам.
— А меня, — воскликнул Ренье, выглядевший изрядно возбужденным, — сжигает ярость!
— Тогда, может, выпьешь?
— Да, чтобы утопить стыд, — ответил он. — Гийометта обманывает меня, и я ее проучил.
Колен объяснил:
— Ренье застал ее с ухажером, который ей не только не платил, а напротив, брал у нее башли.
— Ну да? — удивился Франсуа.
— Тогда, — продолжал Колен, — Ренье вышвырнул этого ее хахаля нагишом в сточную канаву и туда же бросил его одежду. А Гийометту поколотил.
— Она заслужила этого! — воскликнула Марион.
— Рожу в кровь разбил!
— Все точно, — подтвердил Ренье.
Некоторое время все четверо молчали, поглядывая друг на друга, а потом вдруг разразились хохотом. Особенно веселился Колен. Держась за живот и подталкивая Франсуа локтем, он словно призывал его насладиться происшедшим и заодно сделать выводы.
— Теперь ты знаешь, — обратился он к нему, — что делать, если Марион когда-нибудь сыграет с тобой такую же штуку. Не раздумывая, бей по морде.
— Ты это напрасно, я никогда не позволю себе вести себя так постыдно, — объявила Марион, которая, похоже, веселилась от души, слушая эту историю. — И вообще, что ты, Колен, несешь? О чем ты думаешь?
Франсуа, взяв Марион за руку, сказал:
— Но если такое вдруг случайно произойдет, теперь я знаю лекарство.
— Франсуа, — рассмеялась девушка, — неужели ты меня и впрямь поколотишь?
