Наверху Уилл налил последнюю порцию горячей воды в ванну и слепо смотрел на поднимающийся пар. Он устал от купания в холодном ручье и мечтал распарить в горячей ванне утомленные мышцы и успокоить напряженные нервы. Он пообещал себе это удовольствие как справедливую награду за трудный день: он выполнил свой долг, заключив Кассандру в ее комнату. Днем Кенуорд помог ему установить ванну перед камином и после ужина стал нагревать воду.
Уилл шагнул назад, снял зеленую, в цвет леса, рубаху и бросил ее в отодвинутое от камина кресло. И тут глаза его расширились при виде Касси, нерешавшейся войти в его комнату. Взглядом нежно-фиалковых глаз она гладила его обнаженную грудь. Восхищенные глаза провоцировали его больше, чем он мог перенести. Он огрызнулся:
— Какую проделку вы придумали для меня сегодня?
Сглотнув, Касси отвела глаза от пугающе-прекрасного зрелища мощных мускулов. Хотя она уже видела его таким, у нее стеснило грудь. От широких плеч до узких бедер он был само совершенство!
— Я пришла, чтобы еще раз извиниться, — тихо ответила она, раздосадованная отрывистостью своих слов. — В этом от меня, кажется, самая большая польза, — по крайней мере, это мне чаще всего приходится делать. Вы никогда не спрашивали, помолвлена ли я. — Она вспыхнула от неожиданного и, к сожалению, кратковременного прилива мужества. Смущенная холодным блеском черных глаз, она добавила в свою защиту: — Вы только спросили меня, не родственница ли я Гавру, принимающему участие в осаде Дуврского замка.
Она прямо встретила его леденящий взгляд J крепко сцепила руки, пытаясь побыстрее выполнить свою задачу — извиниться, объяснить, но не ссориться.
— Я не рассказывала вам о Ги не для того, чтобы, обмануть вас, а в слабой попытке обмануть себя. — Она шагнула вперед и сжала в испуге высокую спинку кресла. — Неужели вы не поняли, что я никогда не хотела иметь дело с этим подлым человеком? В самом деле, именно неприязнь к нему привела меня на вашу землю.
Это насторожило Уилла. Он с самого начала задавал себе вопрос, что заставило ее отца привезти девушку в страну, где идет война, и теперь с бесстрастным лицом внимательно слушал ее рассказ.
— Чтобы избежать этого брака, я сбежала в аббатство, думая найти там убежище среди монахинь. Но они вернули меня отцу без всяких разговоров. Он привез меня сюда, чтобы немедленно выдать замуж и передать в железные руки мужа. — Касси боялась увидеть в его глазах недоверие и отчаянно стремилась к подробным объяснениям. — Ги — богатый и могущественный человек. Страстно желая породниться с ним, отец вначале хотел выдать меня за его сына, мальчика лет на десять моложе меня. Но тот подхватил лихорадку и умер прошлой весной. Мой отец, не желая терять связи, согласился тогда выдать меня за отца.
В ее голосе слышалась глубокая неприязнь, и Уилл понял, что она действительно не любит этого человека. И тем не менее Уилл был слишком осторожен, чтобы снова позволить обмануть себя, да еще одной и той же женщине. Темные брови свирепо нахмурились, когда он обдумывал, что может скрываться за ее словами.
— Вы имели право поставить под вопрос мою ценность в этом мире, — говорила с ожесточенностью Касси. — Я всегда знала, что мое единственное предназначение — быть проданной за что-нибудь более достойное. Так что, видите… — Она пожала плечами с притворным безразличием. — Я даже не предназначена для того, чтобы быть украшением. Это никому не нужно. Вам, должно быть, известно — женщины ценятся только как предмет торговли, и малышка ли она в колыбели, или беззубая ведьма — это не имеет значения, если приданое и семейные связи достаточно привлекательны. Если речь идет о выгодном союзе и огромном богатстве, мои мнения и чувства ровно ничего не значат. — Ладонь одной руки терла другую, как бы удаляя остатки муки, приставшей к рукам при выпечке хлеба.
Это было очень хорошо известно Уиллу. Вот поэтому, даже если бы они не были врагами, она никогда не могла бы принадлежать ему. У него не было ни богатства, ни влияния, ни знатного происхождения, которое искупило бы все остальные недостатки.
