Предаваясь этим мрачным мыслям, Касси неловко пошевелилась на жестком деревянном сиденье и инстинктивно еще плотнее закуталась в меховое покрывало. Погода была так же безрадостна, как и ее настроение, и она не замечала красоты ярких осенних листьев, устилавших опушку леса. Тоскуя по своему дому на солнечном юге Франции, она испытывала лишь отвращение к этому влажному, холодному острову. Ей почти хотелось поскорее оказаться в лагере французов, осаждавших замок в Дувре. Там должно свершиться бракосочетание, которое хотя и страшило ее, но позволило бы ей незамедлительно вернуться во Францию. Даже невеселая мысль о том, что ей придется отправиться в устрашающую крепость Ги де Фо, а не в ее семейный замок, где обитали те несколько человек во всем христианском мире, с которыми ей было уютно, не уменьшала ее желания оказаться как можно дальше от этого мрачного места.
— Боже мой!
Касси устремила взгляд лавандовых глаз, ставших от тревоги темными, как аметист, туда, откуда исходил этот внезапный возглас, — на капитана из охраны ее отца.
Этот человек вдруг оказался неподвижно лежащим на лужайке, покрытой мокрой травой. Из левой стороны его груди, в потоке красной жидкости, бьющей ключом, торчала стрела. Страшная опасность подействовала на нее, как молниеносный удар. Она застыла. Стрелы падали сплошным стремительным ливнем. И все-таки, когда кучер повернул повозку в сторону, Касси оправилась от потрясения, вызванного ужасом, и спряталась в мехах. Но даже столь роскошное укрытие никоим образом не заглушило крика отчаяния, которым ее отец отреагировал на это бесшумное, смертоносное нападение.
Банда Уилликина! Хотя она ничего не видела, однако под звуки скрещивающихся лезвий и стоны раненых воображение ее рисовало живые картины. Да, на них, должно быть, напал устрашающий Уилликин Уилдский. Даже во Франции ходили слухи об этом рыцаре. Говорили, что он во главе большого войска простолюдинов непоколебимо удерживает густую полосу леса, возникая из его теней и нападая с молниеносной быстротой. Только вчера ночью она подслушала, как один охранник ее отца опасливо прошептал имя непобедимого воина, несущего смерть всем, в ком течет французская кровь!
— Святая Мария, Матерь Божья, спаси нас, умоляю! — Касси с досадой простонала. — Я не хотела путешествовать по земле, охваченной войной! Эгоистка, эгоистка, эгоистка!
Ее щеки тотчас залила яркая краска: как смеет она, неблагодарная дочь, молить Матерь Божью о благодеянии? Касси виновато каялась, умоляя Святую Мать быть к ней милосердной, и, не теряя времени, снова начала молиться о Божьей помощи в час опасности.
Вскоре наступила зловещая тишина. И все-таки Касси ждала. Она едва осмеливалась дышать, пока перепуганный ослик, запряженный в повозку, не остановился. Покусывая полную нижнюю губу и часто дыша, она выглянула из-под слабо защищавшего ее кожаного тента. Прежде всего, она увидела широкий кусок простой коричневой домотканой материи и обильно заштопанный защитный кожаный камзол. Переведя взгляд вверх, она увидела беспощадное лицо человека, державшего в руке угрожающе поднятый окровавленный меч. Уилликин?
Где-то в глубине души ее начало грызть совершенно необъяснимое разочарование. От знаменитого воина она почему-то ожидала большего, а не приземистой фигуры, редеющих волос и испещренного глубокими морщинами лица.
В следующее мгновение она поймала себя на том, что слишком долго рассматривает его и, должно быть, кажется ему глуповатой.
Ярко-розовая краска опять залила ее щеки. Под дерзким взглядом серых глаз, откровенно разглядывающих ее жалкую, съежившуюся фигурку, она выпрямилась. Удивившись самой себе, она подумала, что этот редкий проблеск мужества, конечно, чудо из чудес. Завернутая в мех, как в королевскую мантию, она заставила себя встретиться с прямым пристальным взглядом, утешая себя надеждой, что незнакомец примет ее румянец за краску гнева.
Только когда мужчина, пожав плечами, на мгновение отвернулся, она взглянула через его плечо и увидела большинство своих людей бездыханными. Касси тревожно огляделась и наконец увидела то, чего больше всего боялась, — ее отец лежал среди мертвых. Решительно переведя взгляд на предводителя, по-прежнему разглядывающего ее, она, к своему ужасу, осознала, что немногие уцелевшие ее спутники едва различимы вдалеке — они спасались бегством, оставив ее по-настоящему одну и полностью беспомощной.
