Нынче Сенаторов оторвался от соперника, но разрыв невелик: навигационный план завершающего года задолго до срока выполнили оба, только Живодеров неделей позже.
О сопернике Николай Михайлович — с полным уважением:
— Юрий-то Алексеевич? Классный судоводитель. Переживает за дело. С людьми сходится крепко. Со своим механиком Ивлевым много лет неразлучен. Сработались, притерлись, отлично дополняют друг друга.
И будто услышал капитан Живодеров, что речь о нем. Легок на помине:
— Две тысячи пятый! Две тысячи пятый! Алло! — разыскивает рация. — Николай Михайлович? Добрый день! Будешь проходить перекат у Ильинки, так обрати внимание…
Соперник предупреждает соперника о коварном обмелении возле какого-то острова, где нынче воды кот наплакал. У "ОТ-2053" состав покороче и полегче: пятнадцать тысяч тонн. У нас — восемнадцать. Больше, чем могут взять три "Волго-Дона". А мощность толкача и грузового теплохода примерно одинакова. Выгода существенная!
Капитан Сенаторов прославился в девятой пятилетке. Первым стал водить составы небывалой грузоподъемности. Я расспрашивал о капитане разных людей. Хвалят как человека и как судоводителя.
Практикант Горьковского речного училища Саша Орлов, проходивший на толкаче у Сенаторова почти всю навигацию:
— Главное в нем что? Если по-человечески? Веселый он. Всегда пошутит. Ошибся ты — не накричит, скажет, что надо, тихо, с укором. Веселый и спокойный. С ним хорошо.
Бывший однокашник Сенаторова, капитан Виктор Романович Папиш:
— Значит, интересуетесь воспоминаниями юности? Что же, он и тогда был парнем что надо. Ребята тянулись к нему. Коренных волгарей на капитанском мостике теперь не так много, профессия наша перестала быть наследственной. Хорошо это или плохо — судить не берусь. Так вот, Сенаторов — из коренных. Отец у него много лет шкипером плавал, да и сам Николай на барже родился.
Однако тут капитана Папиша подвела память.
— Ну, положим, не на судне, а в приволжском селе, — уточнил Сенаторов. — Но на Волге с трех лет. Летом с отцом на барже, зимой в затоне. Один год в одном, на следующий — за сотни верст от старого. Где ледостав застанет, там и зимовали.
На барже будущий капитан плавал двадцать лет. Сначала несмышленышем, потом отцу доброхотным помощником, потом матросом и помощником шкипера. Ему было одиннадцать, когда началась война. Баржу поставили на военные перевозки. Бомб она избежала, но неподалеку они падали — и не раз. Один здоровенный осколок хранился у Сенаторовых долго, потом кто-то "увел"…
По обстоятельствам военного времени матросом Николай Сенаторов стал в неполных тринадцать лет. Что спрашивать, конечно, всякого натерпелись, наверное, и голодали?
— Притом очень, — согласился капитан. — Мать очистки от картофеля — в мясорубку, муки подболтает и печет. Лепешки получались чугунные.
Жизнь на Волге начиналась трудно, но без Волги не мыслилась. Окончил сначала курсы, потом речное училище в Горьком — и пошли бессонные ночи на мостике. Сестры же ушли с баржи на берег. Обе теперь в Тольятти: одна на судоремонтном заводе, другая, окончив институт, "подалась в науку", трудится в научно-исследовательском учреждении.
Капитаном Сенаторов стал уже после окончания долгих споров о том, "тянуть" ли Волге по-прежнему или "толкать". Но как лучше, выгоднее применять толкание? Разрабатывались типы толкачей, приспосабливался, переделывался старый флот. От толкания одной, пусть большой баржи наиболее смелые переходили к толканию двух. Сначала на баржах оставались команды, потом появились специальные суда, которые не надо было учаливать и увязывать: автосцеп, сделал понятие "состав" близким к железнодорожному.
Одним из тех, кто первым "толкнул" Волгу, был капитан-наставник Леонид Васильевич Пушкарев.
— Вот он служил для всех нас примером, — вспоминает Сенаторов. — Смело шел на риск. Пушкарев и до толкания гремел. В вождении огромных плотов, в проводке тяжеловесных возов. Возьмет перед ледоставом на буксир пять барж и тянет в туманы, шторма до Горького. Талант у него капитанский! Кто, как не он, первым стал толкать две баржи? Придумал, как их учаливать понадежнее. Сам сделал талрепы, к нему целая комиссия примчалась, ахали, хвалили.
