Они преодолели эти дюймы легко, как дети. Кит ощутил капли дождя на ее губах и почувствовал наплыв чувств, заставивших его задрожать. Он застонал, притянул ее к себе, их губы соединились, и все здравые мысли исчезли из его головы. Он мог думать только о том, чтобы прижать ее еще сильнее.
Когда они вошли в ее комнату, Кит вдохнул запах нескольких огромных букетов роз, смешанный с легким ароматом ее одежды и духов, и почувствовал, как потрясение проникает в глубь его существа.
— Я… я не уверена, вправе ли я… дело в том, что я думаю, я не могу…
Валентина стояла, скрестив руки на груди, испытывал чувство внезапной тревоги.
— Конечно, — сказал он, тоже отодвигаясь.
Они стояли и неловко молчали, понимая оба, что они не могут допустить, чтобы что-нибудь случилось.
— Я только позвоню жене, если ты не возражаешь, — наконец сказал он. — Не стоит вызывать служителей. Не сомневаюсь, моя одежда в один миг высохнет.
— Телефон там, — показала она.
Пока Валентина в ванной приводила себя в порядок, Кит быстро набрал номер Синтии и сказал ей, что останется в городе.
— Хорошо, — согласилась жена, — а я читаю замечательную книгу, новый исторический роман Рут Райан Ланган. Я очень люблю ее, она такая романтичная.
Когда Кит повесил трубу, он почувствовал глубокий приступ вины. Его жена черпала романтизм из книг, а не от него.
— Наверное, нам следует поговорить, — серьезно сказала Валентина, выходя из ванной. Она переоделась в длинный светло-голубой атласный халат, расшитый в японском стиле голубыми орхидеями, и зачесала свои влажные волосы назад, открыв лицо. Она смыла остатки косметики и выглядела восемнадцатилетней, юной и свежей.
— Конечно, — согласился он. Его душа мучилась неизвестностью и требовала ответа.
— Я думаю, никто из нас не ищет просто любовной связи. Во всяком случае, я совершенно этого не хочу. Я никогда не смогла бы поступить так с другой женщиной и, уверена, ты ощущаешь то же самое. Но… может, мы сможем немного поговорить, просто по-дружески.
Валентина сидела на диванчике, а он рядом на стуле, они рассказывали друг другу о своем прошлом.
Он рассказывал о своем детстве в Хьюстоне, об учебе в Мичиганском университете, когда он играл в «Росомах», его морской поход новобранцем, затем вторым лейтенантом во Вьетнам и Таиланд. Он до сих пор видел сны о своем друге, раненном гранатой. А еще в Таиланде была девушка Мей Линг… Он никогда не рассказывал о ней даже Синтии. Кит подозревал, что у Мей Линг есть ребенок от него, но она отказалась подтвердить это. Много лет он посылал ей деньги, пока однажды его письмо не вернулось с пометкой «скончалась». Это ранило его сердце.
Он рассказал Валентине, как переехал в Нью-Йорк и там на благотворительном балу в Музее современного искусства встретил Синтию. Ее неземная светлая красота увлекла его. Она напомнила ему Грейс Келли, была очень хрупкой.
— Первый ее сердечный приступ просто уничтожил меня, — тихо сказал он. — Она была так молода и по-настоящему любила жизнь. Мы мечтали иметь большую семью, но часто мечты…
— Ты любишь ее, — мягко перебила Валентина. Она хотела в его глазах найти ответ.
Кит долго колебался, прежде чем ответить. Он устремил взгляд на плотно задвинутые, тяжелые жаккардовые портьеры, чтобы не слышать шум еще продолжающегося сильного дождя, барабанившего в окно. Он знал, что большинство мужчин на его месте, находясь в номере отеля с такой красивой женщиной, как Валентина, сказали бы что-нибудь подходящее к случаю: что их брак превратился в обязанность, что они отдалились друг от друга и уже много лет не занимаются любовью.
Но он не мог так сказать. Это не было бы ложью, но только частью правды. Его брак состоял из множества сложных чувств.
— Не стану вводить в заблуждение, Валентина, я люблю свою жену, хотя, может, и не так, как ты думаешь. Она верна мне, и я отвечаю ей той же преданностью. Не ее вина, что мы не смогли осуществить наши планы из-за ее плохого здоровья. Многие видят в нас идеальную пару, — пытался объяснить он. — Прости. Но я не могу лгать тебе.
Она отвернулась, держа очень прямо свою изящную головку. Кит понимал, что его слова причинили ей боль.
