— Сенатор Уиллингем, вы публично объявили, что собираетесь посетить бродвейскую премьеру с Джиной Джоунз. Это будет прекрасная возможность для…
— Если они хотят подстрелить меня, то прекрасно могут это сделать прямо здесь! Прямо сейчас!
Михаил с недоверием посмотрел на сенатора, и Уиллингем добавил:
— Я не выношу, когда меня запугивают. Возвращайся в свое посольство и скажи, что сделал все, что мог. Это я дурак, а не ты, но я оставлю все, как есть.
Уиллингем развернулся на каблуках и направился к конференц-залу.
Международные убийцы? Черт! С какой стати эти проклятые колумбийцы решили, что он какая-то мягкотелая южная красотка? Они забыли, что он был летчиком-асом при Понь-янге и обеспечивал воздушный коридор над Центральной Кореей. Разумеется, он был тогда намного моложе и стройнее. Выполнил более шестидесяти пяти заданий, его дважды сбивали. Это не превратило его в ниндзя, но он перенес уже одну попытку убийства и надеялся пережить и вторую.
Хотя ему и шестьдесят, и он, как говорится, перевалил уже за холм, но он никогда не строил свою жизнь на страхе — ни тогда, ни сейчас. Никогда.
К нему поспешно подошла Лоррен Джуэл, его исполнительный секретарь, и сообщила, что только что звонил президент. Он хочет, чтобы сенатор пришел сегодня вечером в Белый дом на брифинг, посвященный текущей, быстро меняющейся ситуации между картелем «Медельин» и соперничающей с ним колумбийской группировкой, угрожающей захватить власть в свои руки.
— Черт, — выругался Уиллингем. Джина ужасно огорчится, но даже он не мог проигнорировать прямое требование из Белого дома.
— Пошлите ей цветы, — сочувственно посоветовала Лоррен, словно прочитав его мысли. — Если она такая же, как и все мы, она поймет, сенатор.
— Я поступал так слишком часто в последнее время… Хорошо, шесть дюжин роз, вы знаете, какие она любит, и давайте я продиктую записку: «Я так люблю тебя дорогая, душой я буду рядом с тобой». Подойдет?
— Превосходно, — одобрила Лоррен, писавшая большинство его писем.
Они подошли к конференц-залу, откуда через закрытые двери доносился гул голосов.
— И я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о посещении этого человека из КГБ, Сандовского, вы понимаете? Пусть это останется нашим маленьким секретом, хорошо?
Он сверлил Лоррен своим пронизывающим взглядом, пока она не кивнула.
Бостон
Театр «Уилбер» быстро заполнялся скупившей все билеты публикой, привлеченной шумной рекламой. Гул голосов и смех заполнили зал, билетеры продавали программки и пытались справиться с толкотней.
Преобразившаяся в пятидесятипятилетнего мужчину, Аранья взяла программу и направилась по проходу, стараясь не смотреть никому в глаза. Убийца знала, что ее мужская походка совершенна, а большое и тяжелое автоматическое оружие во внутреннем кармане пальто абсолютно незаметно.
Она осмотрелась, разглядывая разодетую толпу вокруг, и подумала, что большинство женщин, возможно, видело ее фотографии в «Вог» и «Мирабелле». Теперь никто из них даже не взглянул на нее.
Аранья села в свое кресло в третьем ряду и стала смотреть в первый ряд, где четыре кресла все еще оставались пустыми. Когда оркестр заиграл увертюру и свет в зале стал гаснуть, Аранья с тревогой взглянула на часы.
Где же он?
Тема из «Доктора Живаго» полилась из оркестра за сцену.
Валентина на мгновение подумала о Наде. Она почти ощущала ее присутствие, видела ее улыбку. Надя, казалось, излучала ободряющие волны.
Успокоившись, Валентина стала дышать глубже. Она почти не замечала присутствующих вокруг людей.
— Дорогая, — сказал Кит, обвивая ее руками. — Ты такая красивая. Если бы ты жила во времена Живаго, он не смог бы устоять перед тобой. О, Вэл, — добавил он, крепко прижав ее к груди. — Я хочу сказать тебе так много важного. Я уверен, что мы сейчас на верном пути. Я чувствую это.
— Я люблю тебя, — просто сказала она.
Первая песня близилась к завершению.
— Твой выход, — прошептал он.
Валентина внутренне собралась, воплощаясь в Ларису, и вышла на сцену, произнося свою первую реплику.
Волна аплодисментов, встретивших ее, перешла в рев. Валентина вернулась!
Во время перерыва Аранья ушла из театра.
