Услышав впереди шорох, я рванула туда, и к черту кровавый след. Я продралась сквозь кустарник и выскочила на поляну, чуть не свалившись при виде бревенчатого домика, которого несколько недель назад здесь и в помине не было. Неужели он вырос из-под земли?
Мое любопытство по поводу дома угасло, когда я обратила внимание на шевеление в кустах на дальнем конце поляны. В доме не горел свет, и если мне повезет, его жители уже спят, а то и — что даже лучше — отсутствуют. Мне не хотелось пугать никого из новоприбывших выстрелами в четыре утра, но и упускать жертву желания не было.
Подняв пистолет, я шагнула вперед.
Мелькнувшая на листе капля крови заставила меня взвести курок. Движение в кустах прекратилось.
Я была так напряжена, что тело ломило. Нельзя стрелять, не зная, что там. Но вдруг сейчас оттуда выпрыгнет волк с оскаленными челюстями, и я не успею выстрелить?
Решения, решения… Как я их ненавижу. Дайте же мне спокойно выстрелить хоть разок. Черное-белое. Хорошее-плохое. Добро-зло.
— Эй! — крикнула я, надеясь, что волк побежит в другую сторону и мне удастся его подстрелить.
Ага, сейчас. Кусты снова затряслись, и из-за них появилась тень; выпрямилась, увеличилась и оказалась человеком. Точнее — красивым, прекрасно сложенным обнаженным мужчиной.
— Что за…
С севера донесся волчий вой, заставивший меня остановиться на середине вопроса и напомнивший, что необходимо двигаться дальше. Не обращая внимания на незнакомца — что было весьма сложно, поскольку он выглядел внушительно, а я сто лет не видела голого мужчины — я осматривала землю и деревья в поисках кровавого следа. Но на этот раз он определенно куда-то испарился.
— Черт! — Я сунула пистолет в кобуру.
— Какие-то проблемы?
Его глубокий голос тек, словно вода по гальке. Мужчина был выше меня на добрых полголовы, то есть, босиком его рост достигал ста девяноста сантиметров. Серебристый свет луны струился по его куда ни посмотри золотистой коже. Похоже, ему совершенно не претит бродить голым при свете солнца, так же как и под луной.
Он спокойно смотрел на меня, словно не осознавая — а, возможно, и не переживая, что забыл одеться перед выходом на улицу.
Ну, если он может оставаться столь невозмутимым, то чем я хуже?
— Не пробегал ли здесь волк?
Незнакомец скрестил руки на груди. Его бицепсы напряглись, как и мышцы живота. Я не смогла удержаться и вытаращилась на него. Все впадинки и выпуклости в нужных местах. Определенно, занимается спортом.
— Достаточно увидела? — промурлыкал он.
Хоть это и было трудно, но я заставила себя посмотреть ему в глаза. Мне не хотелось казаться смущенной — ведь это он, а не я, стоял здесь обнаженным.
— А что? Есть что-то еще?
Зубы сверкнули на фоне темной кожи. Черные глаза, черные волосы, почти такие же короткие, как у меня. В ухе золотая серьга в виде пера.
Интересно. Коренные американцы в основном носят серебряные украшения.
Если бы он был белым, в таком городе как Минива ему бы неслабо досталось за подобный пирсинг. Неважно, что наступило новое тысячелетие: в маленьких городках на Среднем Западе до сих пор бытовало мнение, что серьги — для извращенцев, а татуировки — для бандитов на мотоциклах. Но на индейцев обычно внимания не обращали. Тем не менее, я сомневалась, что человека с такой внешностью игнорировали все.
— Вы охотитесь на волка?
Он вышел из-за куста, давая мне возможность обозреть его полностью. Мои щеки покраснели. Несмотря на браваду и остроумные замечания, с мужчинами я поддерживала исключительно дружеские отношения. Наверное, потому, что в другом качестве совсем их не привлекала.
Да уж, у девушки есть потребности. Или это луна на меня так влияет?
— Может быть, оденетесь, а потом поговорим? — Я намеревалась сказать это скучающим тоном многоопытной женщины. Но из горла исторгся задыхающийся с хрипотцой голосок. Пытаясь скрыть смущение, я рявкнула: — Что вы вообще тут делаете?
— Вообще-то я у себя дома, на своей земле. И не собираюсь утруждать себя объяснениями. Вы нарушили границы частной собственности.
— Погоня. Чрезвычайные обстоятельства, — пробормотала я. — Просто странно, что вы бродите по лесу обнаженным.
