– Она не говорила святой.
– Говори мне только то, что говорит она, и постарайся поточнее, сказал Эндер.
– Если ты не святой, – произнес Хьюман, – то как ты узнал, что она сказала на самом деле?
– Пожалуйста, – попросил Эндер, – будь правдивым между мной и ею.
– С тобой я буду точен и правдив, – сказал Хьюман. – Но когда я говорю с ней, она слышит мой голос, произносящий твои слова. Я должен говорить их осторожно.
– Будь точен, – сказал Эндер. – Не бойся. Очень важно, чтобы она точно знала, что я сказал. Скажи ей об этом. Скажи, что я прошу у нее прощения за грубость твоего перевода, но я грубый фрамлинг и ты должен говорить в точности то, что говорю я.
У Хьюмана округлились глаза, но он повернулся к Шаутер и сказал ей.
Она ответила кратко. Хьюман перевел.
– Она говорит, ее голова не покрыта корнями мендоры. Конечно, она понимает это.
– Скажи ей, что мы, люди, до сих пор не видели такого огромного дерева. Попроси ее объяснить нам, что она и другие жены делают с ним.
Аунда пришла в ужас.
– Вы всегда сразу бросаетесь в атаку!
Но когда Хьюман перевел слова Эндера, Шаутер подошла к дереву, потрогала его и начала петь.
Теперь, подойдя ближе к дереву, они могли разглядеть шевелящиеся создания, ползающие по коре. Большинство из них было не больше 4-5 сантиметров. Они напоминали эмбрионов, покрытых редкой шерстью поверх розовых телец. Их глаза были открыты. Они забирались друг на друга, стараясь захватить места там, где кора мягче и где отмершие частички коры превратились в рыхлую кашицу.
– Амарантовая масса, – сказала Аунда.
– Детеныши, – добавила Эла.
– Не детеныши, – сказал Хьюман, – они уже достаточно подросли, чтобы ходить.
Эндер остановился около дерева и протянул к нему руку. Шаутер внезапно оборвала песню. Но Эндер продолжал тянуть руку, пока не коснулся ствола. Он приложил палец рядом с маленькой свинкой. Карабкаясь по коре, она коснулась его пальца, схватилась за него и забралась в ладонь, цепко держась за кожу.
– Ты знаешь, как зовут этого? – спросил он.
Испуганный Хьюман стал переводить заплетающимся языком. Затем так же перевел ответ Шаутер.
– Этот один из моих братьев, – сказал он, – они не получают имен, пока не научатся ходить на двух ногах. Его отец Рутер.
– А его мать?
– О, маленькие матери не имеют имен, – сказал Хьюман.
– Спроси ее.
Хьюман задал вопрос. Она ответила.
– Она сказала, его мать была очень сильной и плодовитой. Она смогла растолстеть, вынашивая пятерых детей. – Хьюман вытер лоб. – Пять детей это хорошее число, это много. И она была достаточно толстой, чтобы прокормить их всех.
– Его мать приносила пищу, чтобы кормить его?
Хьюман был в ужасе.
– Говорящий, я не могу сказать этого ни на каком языке.
– Почему?
– Я говорил тебе. Она была достаточно толстой, чтобы прокормить ее детей. Положи на место маленького братца и позволь жене продолжить песню.
Эндер прислонил руку к дереву и маленький братец перебрался на кору.
Шаутер возобновила пение. Аунда недоуменно смотрела на Эндера и ждала его объяснений. Но Эла была восхищена.
– Разве вы не поняли? Новорожденные питаются плотью матери.
Эндер встрепенулся.
– Как ты можешь так говорить? – спросила Аунда.
– Посмотрите, как они извиваются и корчатся на коре, словно месизы.
Они и месизы должны быть соперниками.
Эла указала на ту часть дерева, которая не была замазана пастой из амаранта.
– Деревья исторгают сок. Вот здесь – из трещин. До десколады здесь должно было собираться много насекомых, питающихся соком дерева, а теперь месизы и детеныши свиноподобных конкурируют за сок. Благодаря этому свиноподобные способны обмениваться генетическими молекулами с деревьями.
И не только детеныши, взрослые особи, лазая по деревьям и собирая месизов, тоже совершают подобный обмен. Даже если у них хватает других источников пищи, они остаются связанными с деревьями на протяжении всего жизненного цикла. Задолго до того они уже начинают становиться деревьями.
– Мы изучали социальные аспекты общества свиноподобных, – с вдохновением сказала Аунда, – а не процесс их эволюционирования.
– Мы ведем весьма деликатные переговоры, – сказал Эндер, – поэтому ведите себя поспокойнее и выясняйте для себя все, что можете, не впадая в дискуссию.
