Епископ холодно посмотрел на Боскуинху.
– Не стоит удивляться. Дети Разума работают и используют знания, накопленные межмировым опытом. Они больше зависят от межмировых компьютеров. Материнская Церковь проповедует творения Духа, поэтому мы используем память компьютеров только для служебных, административных целей. А что касается Библии – в этом мы не отстали от люда и скопили в хранилище Собора достаточно печатной литературы. Конгресс Звездных Путей никогда не сможет добраться до нашего собрания Учения Господа. – Он улыбнулся. Ехидно, естественно. В ответ Боскуинха послала самую радушную улыбку.
– Маленькая загвоздка, – сказал дон Кристиан. – После того, как мы восстановим информацию обратно из файлов Говорящего, что помешает Конгрессу повторить свою акцию снова? А потом еще и еще раз?
– Это трудный вопрос, – сказала Боскуинха. – Все зависит от того, какие цели преследует Конгресс. Может, они вообще не намерены разрушать нашу информацию. Может, они заново восстановят ее, продемонстрировав нам свою силу. Я не имею понятия, чем вызвано подобное наказание, поэтому не могу предположить, как далеко зайдет их акция. Если они оставят нам возможность действовать в рамках закона, тогда мы не будем ничего предпринимать и подождем отмены наказания.
– Но если существует веская причина и они решили покарать нас, как повстанцев?
– Хорошо, если произойдет худшее, мы скопируем все в локальную память, а затем отключим ансибл.
– Господь поможет нам, – произнесла донна Криста, – мы будем в полной изоляции.
На лице епископа Перегрино появилась досада.
– Что за абсурд, Сестра Дитестай о Пекадо. Или вы думаете – Христос зависит от ансибла? Или у Конгресса достаточно сил, чтобы заставить замолчать Святых?
Донна Криста покраснела и вернулась к свой работе. Секретарь епископа протянул ему бумагу со списком файлов.
– Вы можете исключить из списка мою личную корреспонденцию, – сказал епископ, – я уже отослал свои сообщения. Пусть Христос решает, стоит ли хранить мои письма. Для меня они не имеют значения.
– Епископ, мы закончили, – сказал дон Кристиан. Сразу же его жена встала из-за терминала, а секретарь занял ее место.
– Между прочим, – сказала Боскуинха, – я думаю, вам будет интересно.
– Говорящий объявил, что сегодня вечером, на прассе, он будет Говорить от имени смерти Махроса Рибейры. – Боскуинха взглянула на часы. – Уже Очень скоро, правда?
– Почему, – сказал епископ с обидой, – вы думаете это волнует меня?
– Я полагаю, вам следует послать представителя.
– Спасибо, что предупредили, – сказал дон Кристиан, – я думаю лично присутствовать. Я хочу услышать Речь человека, которые Говорил от имени смерти Сан Анджело. – Он повернулся к епископу. – Если вы хотите, мы запротоколируем каждое его слово.
Епископ откинулся назад и скупо улыбнулся.
– Спасибо, один из моих секретарей будет присутствовать.
Боскуинха вышла из офиса епископа, спустилась по ступеням и вышла за ворота Собора. Она шла к себе домой, поскольку, что бы не замышлял Конгресс, она первая получит их сообщение.
Она не стала обсуждать свои догадки с религиозными лидерами, это не входило в сферу их деятельности. Но она была уверена в главном, она почти знала, почему Конгресс предпринял подобную акцию. Пункты, по которым Конгресс мог объявить Луситанию мятежной колонией были тесно связаны с ограничением контактов со свиноподобными.
Вероятно, зенологи допустили грубейшую оплошность. Хотя Боскуинха не знала ни о каких нарушениях, это должно было быть что-то очень крупное, очевидность которого была обнаружена сателлитами. Только их подробные отчеты шли прямо в Конгресс и не попадали в руки Боскуинхи. Боскуинха пыталась предположить, что же сделали Майро с Аундой – разожгли пожар?
Рубили деревья? Развязали войну между родами свиноподобных? Все, о чем она думала, звучало более чем абсурдно.
Она пыталась связаться и поговорить с ними, но их, конечно же, не было. Они находились за калиткой в лесу и, безусловно, продолжали свою деятельность, обусловившую возможность ликвидации Колонии. Боскуинха напомнила себе, что они еще слишком молоды, поэтому ошибка может оказаться смехотворно детской.
