Сколько раз Майро вместе с Аундой наблюдал, как Лайбо справляется со свиноподобными. Но тогда они понимали, что он делал, они знали его технику, его цели. Говорящий придерживался линии поведения, абсолютно чужеродной Майро. Даже несмотря на человеческий облик, Майро сомневался фрамлинг ли он – он так же ставил в тупик, как и свиноподобные. Он был больше ременом, как они, совсем чужим, но не животным.
Что успел заметить Говорящий? Что он увидел? Поклон, с каким подошел к нему Эрроу? Глиняный горшок, где вытягивались корни мендоры? Какие виды Подозрительной Деятельности он распознал, сколько из них принял за их собственное достижение?
Свиноподобные развернули «Королеву Пчел и Гегемона».
– Ты, – сказал Эрроу. – Ты написал это?
– Да, – ответил Говорящий.
Майро посмотрел на Аунду. В ее глазах плясали злые огоньки торжества.
Еще бы, Говорящий был лжецом.
Хьюман перебил.
– Двое других, Майро и Аунда, они думают, что ты лжешь.
Майро сразу посмотрел на Говорящего, но он не смотрел на них.
– Конечно, они так думают, – сказал он. – Им не приходит в голову, что Рутер мог сказать правду.
Спокойствие слов Говорящего привели Майро в замешательство. Могло ли это быть правдой? Конечно, люди, путешествующие между звездами, теряют года, даже столетия, перелетая от одной системы к другой. Иногда проходит полтысячелетия. Сколько же вояжей должен совершить человек, чтобы прожить три тысячи лет. Но слишком уж невероятное совпадение, что подлинный Говорящий от имени Мертвых прибыл именно сюда. Кроме всего, этот подлинный Говорящий оказался еще и настоящим автором «Королевы Пчел и Гегемона», и вновь столкнулся с чуждой цивилизацией со времен баггеров. Я не могу поверить в это, сказал себе Майро, но допустил возможность, что это может оказаться правдой.
– Почему они такие глупые? – спросил Хьюман. – Они не узнают правду, когда слышат ее?
– Они не глупые, – сказал Говорящий. – Они как все люди: мы подвергаем сомнению все наши верования, за исключением тех, в которые мы действительно верим и даже не допускаем сомнений. Они не подвергают сомнениям мысль, что настоящий Говорящий от имени Мертвых умер три тысячи лет назад, хотя они знают, что межзвездные перелеты продляют жизнь.
– Но мы говорим им.
– Нет – вы говорили им, что королева пчел сказала Рутеру, что я написал эту книгу.
– Но уже это должно было сказать, что это правда, – сказал Хьюман. Рутер мудрый, он – отец, он никогда не допускает ошибок.
Майро сдержал улыбку, хотя очень хотел рассмеяться. Эндер думал, что он умный, но теперь он сам оказался там, где оканчивались все важные вопросы. Круг замкнулся на упрямом настаивании свиноподобных, что тотемные деревья говорят с ними.
– Ах, еще столько всего, что мы не понимаем, и столько, что вы не понимаете. Нам следует больше учиться друг у друга.
Хьюман сел рядом с Эрроу, разделяя с ним почетное место. Эрроу не проявил недовольства.
– Говорящий от имени Мертвых, принесешь ли ты нам королеву пчел? – спросил Хьюман.
– Я еще не решил, – сказал он.
Майро снова посмотрел на Аунду. Он что, душевнобольной, намекая, что доставит и даст им то, чего не существует?
Затем он вспомнил слова Говорящего о том, что мы сомневаемся во всем, во что не верим. Майро принимал за аксиому известный всем факт, что все баггеры погибли. Но если королева пчел выжила? Может быть именно так Говорящий от имени Мертвых написал свою книгу, он узнал все от живого баггера? Это было почти невообразимым, крайностью, но это не было невозможным. Майро не мог утверждать с полной уверенностью, что баггеры были убиты до последнего. Он только знал, во что верил каждый, и за три тысячи лет не нашлось никого, кто бы смог опровергнуть это.
Но даже если это было правдой, откуда Хьюман узнал об этом? Проще всего было объяснить, что свиноподобные вплели могущественную историю о Королеве Пчел и Гегемоне в свою религию, поэтому не хотят принять очевидность существования многих Говорящих от имени Мертвых, которые не являются авторами Королевы Пчел, а также то, что все баггеры мертвы и королева пчел не может прийти. Это было самым простым объяснением, которое легче всего принять. Другое объяснение требовало признать возможность того, что тотемное дерево Рутера каким-то образом говорит со свиноподобными.
