Он усмехнулся:
— Да. Сова… Я не разбудил вас?
— Нет.
— Не хотите завтра побыть жаворонком?
— Нужен очень серьезный мотив… Вы что–то хотите предложить?
— Кроме своей компании, мне нечего предлагать… здесь, во всяком случае. Вот когда вы приедете в Питер…
— А я приеду в Питер?
— Да. А вы не знали?
— Нет, я знаю, что я когда–нибудь туда приеду, у меня там подруга, я говорила вам…
— Вы приедете ко мне.
Что это — наглость? Нет, к Сурену это слово никак не относится. Как бы то ни было, я должна бросить трубку. Но я не могла и не хотела этого делать.
— Ну, об этом потом. А что насчет завтрашней зари? — добавил он.
Я была совершенно растеряна — с этим человеком я становилась другой. Я менялась, кажется, даже внешне. Я хотела быть завтра жаворонком ради того, чтобы провести с ним еще один день!
— Если вы разбудите меня, я готова полетать в вашей компании.
Он снова усмехнулся:
— Хорошо. Тогда, спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
На часах около двенадцати. Нужно постараться заснуть, чтобы успеть выспаться.
Стоп! Мысли вернулись к прерванному звонком открытию… Я сказала: «Господи, если Ты со мной, дай мне знать», и тут же зазвонил телефон.
Мистика. Глупости… Чистое совпадение.
— Не бывает ничего случайного в этом мире, — говорит Ленка, — а то, что мы принимаем за случайные совпадения, это путеводные огни к счастью… это как стрелки на асфальте в казаках–разбойниках, которые указывают: твоя цель там.
— Ты что, хочешь сказать, что всем… каждому человеку вот так вот и нарисован его путь к счастью? — удивляюсь я.
— Не так все просто, но ответ — да. — Ленка задумывается, пытаясь перевести это «не все так просто» в удобоваримую форму. — Человек создан для счастья… Ты знаешь. И не верь, когда кто–то авторитетно заявляет, что у каждого своя судьба: кому–то счастье, кому–то несчастье. Это — ложь. Для одних эта ложь как вожжи, чтобы управлять другими, а для тех, кем управляют, — хорошая психотерапия. Наша жизнь только в наших руках.
— Почему же тогда…
— Не все счастливы?
— Да.
— Элементарно, Ватсон! Не все видят эти путеводные стрелки… — Ленка перебивает сама себя. — Смотри: маленький ребенок, младенец, сам знает, когда, сколько и чего ему нужно съесть, выпить, когда поспать… когда пукнуть… Его счастье, если родители не перечат природе, не заставляют питаться по графику и не впихивают в него то, чего он не хочет, даже если, по их мнению, это категорически полезно… если дают ему свободу самому познавать мир и примерять его на себя. Узнать самому, что острое больно колет, а огонь — это опасно… Такой ребенок растет в гармонии с природой. У такого ребенка не подавлен тот самый орган, который улавливает путеводные огни, эти вот стрелки, ведущие к счастью. Ребенок, растущий в любви и свободе, растет счастливым. А точнее — гармоничным. Ведь счастье — это гармония. Все другие определения счастья говорят лишь о замусоренности человеческого разума… о разделенности разума с духом. Счастье ведь у каждого свое. Это категория философская. А гармония… она и в Африке гармония. Счастье — духовное понятие.
— Хорошо… ясно. А почему большинство все же не видит этих маяков? — Мне хотелось закрепить пройденный материал.
— Если человеку с младенчества навязывают чуждые ему, его природе, правила… ставят его в накатанную колею и говорят, что это единственно верный путь, потому что он проверен и опробован предыдущими поколениями… да просто — потому что так и не иначе… потому что оканчивается на «у»… Тогда он забывает, для чего рожден на этот свет, ведь за него все решили родители, общество, государство. Он забывает свою цель и поэтому теряет способность видеть свой путь. Он уже слышит не свою душу, свой дух, а только ум, напичканный чужими правилами, стереотипами, предрассудками. Человек становится роботом, управляемым системой. Какая уж тут гармония?..
И мой разум, и моя душа с этим готовы согласиться.
Лена, я хочу поскорей к тебе, я хочу рассказать, что со мной происходит…
Но встретимся мы не раньше сентября. Они с Раджем сейчас в летних лагерях где–то на Оке, с детьми–сиротами.
Я подумала: они что, и в лагере умудряются… э-э… вступать в близость?.. Как? В брезентовой палатке? Ведь никакой звукоизоляции…
