Я не могу не выразить здесь пожеланія, чтобы те сотни лиц, которыя работали в селах и деревнях во время последней голодовки, сохранили свои связи с той деревней, с тем народом, которым они отдавали столько сил, чтобы они не прерывали сношеній, завязавшихся у них с этим населеніем, чтобы они не забывали о тех вопіющих нуждах, которыми страдает современная деревня и в существованіи которых они лично и воочію убедились, чтобы они по мере сил своих не переставали заботиться и способствовать возможному удовлетворенію этих нужд, этих потребностей...
Неужели же для того, чтобы пробудить наши симпатіи, чтобы вызвать в нас желаніе помочь народу, чтобы подвинуть нас на активную деятельность, необходимо, чтобы народ начал пухнуть от голода, начал гнить от цынги, вымирать от тифа?..
Но само собою понятно, что указанная нами деятельность в народе будет возможна лишь после коренного измененія нашего государственнаго политическаго строя.
До сих пор мы все брали и тянули из деревни, все, что только она могла дать, высасывали из нея последніе соки, не замечая и не желая замечать, что деревня давно уже разорена, что крестьянство с каждым годом нищает все более и более. Измельчавшіе до последней степени земельные наделы давно уже не в состояніи обезпечить мужику даже того minimum’a количества хлеба, которое необходимо для прокормленія его семьи до новаго урожая.
И вот голодовки становятся все чаще и чаще, поражая крестьянство то в том, то в другом конце Россіи. Голодает Поволжье, голодают северныя губерніи, голодает юг, голодает Новороссія, голодают центральныя, подмосковныя губерніи. Каждое десятилетіе непременно приносит с собою две-три голодовки. Чрез каждые два-три года непременно где-нибудь неурожай, а где неурожай, там и голодовка...
Шли годы, проходили десятки лет, менялись министры и руководители нашей внутренней политики, менялись временщики, но общій характер этой политики по отношенію к нуждам и интересам крестьянства оставался все тот же. Все самыя важныя, самыя кровныя нужды народа и крестьянства не только не удовлетворялись, но, наоборот, систематически игнорировались.
И до сих пор крестьянство остается без земли, без прав, без образованія. Это то самое крестьянство, которое на своих плечах держит русское государство и на средства котораго живут арміи чиновников, арміи солдат, офицеры, помещики, дворяне, духовенство, монахи...............
Так дольше продолжаться не может.
Обновленіе Россіи прежде всего должно начаться с экономическаго, правового и культурнаго возрожденія трудящейся народной массы, т.-е. нашего крестьянства. В этих видах прежде всего должен получить разрешеніе самый важный и самый назревшій вопрос русскаго крестьянства—аграрный. Он должен быть решен согласно желаніям и требованіям народа или, точнее говоря, крестьянства, составляющаго 80 процентов населенія Россіи. А эти желанія, эти требованія известны всем, кто только прислушивался к голосам, идущим из народа....................
ОГЛАВЛЕНІЕ.
Стр.
VII. После голодовки................................. 197
Того же автора:
Раскол и сектантство в русской народной жизни.
Москва, 1905 г. Цена 30 коп.
Содержаніе: I. Исканія правды. II. Соціальные элементы в расколе. III. Отчеты и жизнь. IV. Темный и светлыя стороны раскола.
Склад в книжных магазинах Т-ва И. Д. Сытина.
ВОПІЮЩЕЕ ДЕЛО.
(Дело В. О. Рахова). Очерк.
Изданіе библіотеки: „Свободная Россія". Цена 10 коп.
Законы и справочныя свњдњнія по начапьному народному образованію.
ВТОРОЕ, значительно дополненное изданіе. С.-Петербург, 1904 г. 1095 стр. убористой печати. Цена 3 р. 50 к.
Книга заключает в себе все сколько-нибудь значительныя законоположенія, правительственныя распоряженія, циркуляры, инструкціи и разъясненія по народному образованію, как школьному, так и внешкольному. Кроме того, она содержит в себе справочныя сведенія относительно разнаго типа библіотек, читален, устройства народных чтеній, публичных лекцій, литературно-музыкальных вечеров, о народном театре и народных домах, о книжной торговле, о книгоиздательстве, музеях, учебных пособіях, обществах, содействующих народному образованію и т. д.
