Я.., ну, просто таким образом я хотел сказать спасибо.
– Так почему же ты не сказал спасибо?
Гранди в полном смущении пожал плечами:
– Я должен был.., боюсь.., э.., тогда мне показалось, что так проще.
– Матушка Сладость никогда меня не обнимала.
– Конечно. Ведь на самом деле она тебя не любила.
– Вот оно что! Значит, ты меня любишь?
– Я считаю, что ты красивее всех в Ксанфе.
– А я считаю, что ты не ответил на мой вопрос.
– Не знаю, что и ответить, – признался голем.
– Почему?
– Да потому, что ты прекрасная девушка, а я голем.
– Это значит, что я тебе не нравлюсь?
– Это значит, – с трудом вымолвил он, – что я не могу позволить себе любить тебя.
– Почему? Я не понимаю.
Гранди сознавал, что Рапунцель, действительно, находится в затруднении. Выросшая в Башне из Слоновой Кости девушка имела слабое представление об иерархии населявших реальный мир существ. Конечно, девушка знала о них, слышала про них, но их самих никогда не видела и не представляла себе, каковы их взаимоотношения.
Откуда ей знать, как унизительно быть ничего незначащим големом?
Разговор требовал особой деликатности, а как раз в этом Гранди не был силен. Он привык окорачивать всех и каждого задиристой бранью, но не мог и помыслить о том, чтобы применить такой метод к Рапунцель. Это было бы все равно что растоптать цветок.
– Представь себе, – начал он издалека, – что Храповик встретил подкроватное чудовище женского пола. Встретил, влюбился, а потом узнал, что подкроватных чудовищ женского пола не бывает и она представляет собой.., нечто иное.
Она только выглядит как подкроватное чудовище. Может он позволить себе любить ее?
– А почему нет? – спросила девица, по-прежнему недоумевая.
– Потому что они принадлежат к разным видам.
– Разве существа разного вида не могут нравиться друг другу? Тебе нравится Храповик?
– Конечно, но…
Рапунцель помрачнела:
– Но не нравлюсь я.
– Это не одно и то же. Мы с Храповиком не…
– Что – не?
– Не мужского и женского пола, – промямлил голем, решительно не зная, как выпутаться.
– Я женского пола, – заявила девушка. – Значит ли это, что мне не может нравиться Храповик?
– Нет, – простонал Гранди, – это совсем другое! Разумеется, он может тебе нравиться.
– Выходит, если мне нравишься ты, то все в порядке?
– Само собой, но…
– Но я не нравлюсь тебе?
Бедняга голем вконец запутался. Положение усугублялось тем, что он старался проявлять деликатность, боясь обидеть Рапунцель неосторожной фразой.
– Ты… – неуверенно начал он, – сейчас ты выглядишь как самая распрекрасная големская девица. Будь ты ею и вправду, я бы мечтал… э.., иметь с тобой отношения, которые.., вели бы… – Он сбился и потерял нить – решительно невозможно говорить с ней о таких вещах.
Но Рапунцель кое-что поняла.
– Ты бы хотел жениться на мне! – воскликнула она.
– Ох! Я не имел в виду…
– Нет? – Девушка выглядела расстроенной.
– Хотел бы, конечно, – отчаянно пролепетал Гранди, – но все это пустые слова. Ты не големская девица, и…
– Но в Ксанфе кто угодно может сочетаться с кем угодно, – возбужденно возразила Рапунцель. – Сколько вокруг примеров! Вот и среди моих предков были как люди, так и эльфы.
– Это значит, что ты можешь создать семью хоть с человеком, хоть с эльфом, – заявил Гранди. – Но не с големом.
– Почему?
Он горестно рассмеялся:
– Ас чего бы вдруг кому-то относящемуся к столь славным народам, как эльфы и люди, вздумалось иметь дело с жалким големом?
– А почему бы и нет?
– Да потому, – сорвался на крик Гранди, – что голем ничего собой не представляет. Ничего, кроме щепочек и тряпочек!
– Но ты больше не из щепочек и тряпочек.
У тебя такая же плоть, как и у меня.
– Это неважно. Да, тело мое изменилось, но я все равно остался големом.
Рапунцель задумалась.
– Значит, – промолвила она через некоторое время, – изъян заключается не во мне, а в тебе?
– Тут ты в точку попала, – угрюмо согласился он.
– Спасибо за разъяснение. Я, в самом деле, не понимала.
– На здоровье, – сказал Гранди, желая вновь оказаться сделанным из щепок и тряпок. Тогда, во всяком случае, ему не было бы так больно.
– Хорошо, Гранди, но не мог бы ты сделать для меня одну вещь?
