непобедима. Тогда у нас появится шанс привлечь на борт новое поколение.
– Ты хочешь сбросить их на Лаконию? – задохнулся Алекс. Конечно, это был враг, но мысль убить полную людей планету его ужаснула. Даже на войне остаются границы, переступать которые нельзя.
– Если мы станем бомбить гражданских, мы окажемся хуже врага.
Алекс облегченно перевел дыхание. Они все еще сражались на стороне добра.
– Ладно, хорошо. Я и не думал, что ты…
– Я хочу убить «Бурю», – сказала она. – Мы покажем Земле, Марсу, всему Поясу, всем колониям за вратами, что лаконский дредноут можно победить. Покажем, что победа возможна. Мы создадим целое поколение готовых к бою людей, зажжем для человечества охрененно большой сигнальный костер.
– Бобби, – начал Алекс. Ее взгляд сейчас пугал его больше, чем ее кулаки. В такой горячке он видел ее впервые. Весь ее страх, все отчаяние вдруг преобразились во что-то очень близкое к фанатизму. – Это же безумие?
– Нас загнали в угол, и мы все силы бросили на то, чтобы оттянуть поражение. А я предлагаю играть на победу.
– Нет.
Бобби уставилась на него, на долю сантиметра отвесив челюсть. Каждая жилка в теле Алекса приказывала ему отступить, и только малая часть мозга сознавала, что выказать сейчас слабость – это верная смерть.
– Ничего подобного, – заговорил он. – Тебя гложет, что мы держали победу в руках и упустили. А Джиллиан еще повернула нож в ране, потому что ей тоже обидно, и вообще она гадина. А тут подвернулось вот это, – он взвесил на руке терминал со статьей об антиматерии, – и тебе показалось, что само мироздание подкидывает способ расквитаться за потери. Только на самом деле ты пытаешься отыграться, поставив на карту все. Это дерьмовая стратегия для покера, и она совсем не годится для войны.
– Пошел ты, Алекс. Я этим делом на жизнь зарабатываю.
– И отлично справляешься. И еще ты умная. А я – просто прославившийся извозчик, доставляющий тебя на место, где тебе предстоит кого-то убить. Но сейчас ты не права и сама это знаешь.
– Я не о том говорю.
– Ты добиваешься большой символической победы, – продолжал Алекс. – Когда и где это бывало умной стратегией?
Впервые в глазах Бобби мелькнула тень сомнения. Она скрестила руки на груди, но взгляд отвела. Алекс подался к ней.
– Ты изнываешь от бессилия. Решила, что попала в капкан. А ты привыкла, попав в ловушку, бить наотмашь. Лучше позволь мне нас отсюда вытащить. Отвезем эти шарики Сабе. Ну, да, может, он и пошлет нас обратно, и нам еще доведется прикончить «Бурю». Но прежде, чем швыряться торпедами, пусть этот план обдумает побольше голов. Договорились?
– Ты считаешь, что в этой войне победить нельзя. Ты сам только что сказал.
– Сказал, – признал Алекс. – Но я уже дважды разводился. Мое слово – не священное писание. Я очень даже умею ошибаться. Да, лучшие из твоих солдат – старые сапоги вроде нас с тобой. Но есть и такие, как Каспар. Меньше, чем мне бы хотелось. Но есть. Просто мне не кажется, что ими можно разбрасываться, не подумав хорошенько. Давай выберемся из системы Сол. Пусть над новой информацией потрещат головы получше наших, а мы послушаем, какую они выберут стратегию.
Бобби медленно вдохнула и выдохнула сквозь зубы.
– Сколько нам до превращения в пыль? Если бежать?
– Какое-то время у нас будет.
– Ладно, – сказала она, – я об этом подумаю.
– Хорошо. – Алекс собрался уходить.
– Алекс?
– Да, стрелок?
– Не пойми неправильно…
– Да?
– Если ты так уверен, что победа невозможна, то подумай, уйдешь ли со мной, если уйду я.
