Трехо произнес «едва ли» в один голос с «конечно» от Кортасара. Мужчины переглянулись. Элви, сдерживая раздражение на обоих, продолжала:
– Итак, сведения, полученные Джеймсом Холденом на станции чужаков в пространстве колец, указывают, что нечто систематически уничтожало сознание древней цивилизации. Убивало ее. Предшественники пытались избавиться от систем. Зажигали сверхновые. Не помогло. Кончилось тем, что они закрыли все врата, но и это не решило проблемы, поскольку то, что их убивало, их все-таки добило. И здесь на сцену выходим мы. Мы обнаружили – я наблюдала такое непосредственно – то, что у нас получило название пуль, или шрамов, или нелокального полевого эффекта. В сущности – место, где то, что ненавидит врата, каким-то образом обрушивает сознание на планете или в системе. Или во всех системах. Я подозреваю – хотя не имею никаких доказательств, – что враг нашел способ сдуть разом все системы, независимо от того, активны ли врата. Предполагаю, что наши прохождения сквозь врата раздражают этого врага. Может быть, даже чем-то ему вредят. Когда ущерб становится достаточно большим, он реагирует.
– И когда я убил станцию Паллада в Сол… – начал Трехо.
– Вы тем самым стукнули некого темного нематериального бога по тому, что у него сходит за нос, – закончила Элви. – И получили в ответ то, чего следовало ожидать. Если вы болеете и вам легчает от укола пенициллина, заболев снова, вы сделаете такой же укол. Только у нас, оказывается, сознающая структура отличается от структуры создателей врат. Не так легко ломается, и восстанавливаемся мы лучше. То, что уничтожило их цивилизацию, у нашей всего лишь вырывает несколько минут времени.
– Какое разочарование для темных богов, – съязвил Трехо.
– И правда. Но с ними еще не кончено. И особенно, не в обиду будь сказано, после того как мы начали кидать в них, чем бы они там ни были, корабли-бомбы. Играть в «око за око». А последние изменения? Свет и формы вместо прежней гипервосприимчивости.
– Да, я заметил, – сухо подтвердил Трехо.
– Полагаю, что враг, чем бы он ни был, испытывает новые способы разрушения системы сознания. Мозга. Думается, мы оказались чем-то вроде устойчивой к пенициллину инфекции, и теперь они попробовали тетрациклин.
– А что послужило спусковым механизмом? – спросил Трехо.
– Спускового механизма могло и не быть, – ответила Элви, – если они уже не просто реагируют на наши действия. Возможно, мы убедили их принять нас всерьез.
Трехо, осмыслив, что из этого следует, немного сник.
– Что здесь нового? – спросил Кортасар. – Кажется, все это мы уже обсуждали. То есть ничего по-настоящему свежего, не так ли?
Трехо с Иличем переглянулись.
– Я, – заговорил Трехо, – считаю полезными для себя выводы доктора Окойе. Значит, не так. Есть ли прогресс в лечении верховного консула?
– Мне бы очень помогла возможность, – ответил Кортасар, – исследовать потерю полковника Илича. Полагаю, так ничего и не нашли?
Заметно было, как Трехо сдерживает себя.
– Прежде чем перейти к этому вопросу, нельзя ли разобраться с состоянием верховного консула?
– Состояние стабильно, – ответил Кортасар. – Весьма стабильно. Идеально.
– Улучшения?
– Нет.
Илич вмешался в разговор, напряженно спросил:
– Вернуть его невозможно?
Элви не собиралась в очередной раз позволять Кортасару замять тему. Либо у него есть план, который он по каким-то соображениям скрывает, либо нет. Она подалась вперед, положила ладони на стол, как если бы открывала карты в покере.
– Я не вижу реального средства вернуть его в прежнее состояние.
Трехо, кивнув ей, повернулся к Кортасару.
– Вам есть что возразить?
Кортасар заерзал.
– К прежнему состоянию? Вероятно, нет. Гораздо вероятнее, что нам удастся продвинуть его вперед, к новому состоянию. Это было бы проще. И, более того, информативнее.
Трехо вдруг страшно окаменел. В дверь тихо постучали, появился слуга с закусками для Элви. Она о них совсем забыла. Затем слуга вышел, и они снова остались наедине, но Трехо так и не шевельнулся. Он смотрел в пустоту, был бледен, и секунду спустя Элви поняла, что с ним происходит.
Все это время Трехо продолжал надеяться. Он верил, что вождь вернется, что законный король восстанет и займет свой трон. Что бы ни говорила Элви, он видел в Кортасаре подобие Мерлина, который излечит его Артура от безумия. Сейчас, у нее на глазах, до Трехо дошло, что он попросту позволил кому-то забавляться с трупом. Элви ужаснулась за него и в то же время обрадовалась: наконец он услышал то, что она столько раз повторяла.
