Глухая пора листопада - страница 72

– А ты веселая девчушка, – хмыкнул убийца. – Но ничего, скоро тебе совсем весело будет.

Дальше произошло чудо. Неожиданно дверь распахнулась, и появился человек. Он, не раздумывая, треснул киллера по черепу полной бутылкой шампанского. Филипок успел выстрелить один раз и повалился на ковер рядом с убитым. Пуля зацепила Марика, но попала не в лоб, как предполагалась, а задела ухо. Он вскрикнул. Девушка оказалась слишком активной. Она схватила истекающего кровью парня за руку, сорвала его с кровати и вытолкала в открытое окно, прыгнув вслед за ним. Марик упал неудачно, подвернув ногу. Клава приземлилась без повреждений, будто тренировалась и довела искусство прыжков до совершенства. Окно выходило во дворик, узкий, но длинный, на несколько домов сразу. Опасность еще не миновала. Пуля и здесь могла их настичь. Она опять схватила его за руку и потащила за собой. Парень ковылял, но не отставал, держась рукой за ухо. Все бы ничего, но они совсем забыли о том, что на них нет одежды. Голыми по улицам бегать не принято. Впрочем, на улицу они так и не выбежали, а запрыгнули в открытые задние дверцы фургона, где валялись пустые ящики. Тут стояло много машин. Все товары в бесчисленные магазины центральной улицы завозили со двора.

Не прошло и трех минут, как дверцы захлопнулись и машина тронулась с места. Чего они не знали, так это то, что их занесло в холодильник. Фургон развозил свежую рыбу. Они это поняли по запаху, но поздно. Пришлось греть друг друга телами под стук зубов.

В доме стояла тишина, за окнами полнолуние. Тихое местечко и огромный сад. Матвею Горбатько нравился дом управляющего Рюшкина. Судя по обстановке, банкир не был миллионером, но и бедным его не назовешь.

Горбатько закрыл единственное окно домашнего кабинета хозяина.

– Зачем? Душно.

– Слишком тихо. Наши голоса слышны в саду. Уши всегда найдутся. А у нас деликатный разговор.

– О чем? Деньги вы уже нашли и вернули их банку. Можете отряхнуться и работать дальше.

– Все совсем не так, Константин Макарыч. Мы поймали Алексея Пермяка с деньгами и оружием, которое он украл в банке.

– Я такого не знаю.

– Вы не можете не знать инкассаторов, которые вас обслуживали. Да дело и не в этом. На допросе он показал, что работали они по вашей наводке. А провода связи вы сами обрезали. И что кассиршу убили вы, а не они.

– Это же бред! – вскричал банкир и вскочил с кресла.

Капитан усадил его на место.

– Не зря я закрыл окно.

– Послушайте, капитан. Это же глупость. Я не мог сам на себя натравить убийц. Вы же не только эти деньги у них забрали.

– Допустим. Но на другие деньги у нас нет заявления. А значит, у вас ничего больше не украли.

– Чемодан. Железный чемоданчик. В нем пять миллионов евро. Теперь эти деньги требуют с меня. Я оказался козлом отпущения. Значит, так было задумано изначально. Эти деньги принадлежат наркомафии. Точилина они не заподозрят. Он на них десяток лет работает. А меня легко подставить. Я на отшибе.

Матвей понятия не имел, кто такой Точилин. Задавать наводящие вопросы было опасно. Однако он рискнул.

– Конечно, Точилину доверяют. Но отдуваться будете вы, Константин Макарыч. Таковы правила игры.

– Но это же дураку понятно. Я же не самоубийца. А если не я, то кто? Точилин знает всю схему в деталях. Деньги я беру у него для курьеров. Больше никто не может навести бандитов на мой банк. Только он не думал, что вы кого-то поймаете. Налетчики его не сдадут. Он их и в зоне достанет. Из земли выроет. Его все боятся. Значит, они получили инструкции – в случае провала топить меня.

– Я сумею вас спрятать до суда. Там вы Точилина и сдадите. Тогда мафиози поймут, кто их хотел облапошить. С вас снимут все обвинения.

– От них не спрячешься. Везде найдут.

– Я привык отвечать за свои слова. Это слово банкира ничего не значит. Садитесь и пишите заявление против Точилина. Я должен иметь основания для его ареста. Иначе он ускользнет.

– Черт с ним. Уж лучше так, чем сидеть и ждать, когда они придут и пустят тебе пулю в лоб. Он дал мне три дня. А что это меняет?

Рюшкин резко встал, прошел к письменному столу, достал из ящика бумагу с логотипом банка «Восход» и начал писать. Это заняло у него полчаса. Получилось четыре страницы текста. Горбатько прочитал все. Теперь он знал, кто такой Точилин. Рюшкин сидел за столом и, затаив дыхание, ждал.