– Все понял. Возможно, еще увидимся.
Машину он нашел без труда, и все, что заказал, лежало на месте. Борис захлопнул багажник и закрыл его на ключ.
Он вновь достал телефон и позвонил Егору:
– Привет, коллега. Как наши дела?
– Документацию из ячейки я нашел. И ты был прав. Там есть бумажка с шестизначными номерами. Но номеров четыре, а не два.
– Это понятно. Чемоданов должно быть два. Они же получают пустой взамен на полный. Номера продиктуешь позже. Основное?
– Игорь Аркадьевич Точилин. Директор центрального банка «Восход». Филиалы есть повсюду. В том числе и в Камышлове. Мужик прижимистый. Тут есть тетрадка с затратами. Судя по всему, у него две любовницы. Одна его личная секретарша, лет сорока. Зовут ее Катя Бессонова, даже фотокарточка есть. Ей он дарит не очень дорогие подарки. Тут есть список ценностей с ценами и описанием. Вторая совсем молоденькая. Лет двадцать пять. Жанна Молодкина. На нее он тратит вдвое больше.
– К чему ты о бабах заговорил?
– Я думаю, подход к Точилину надо искать через них. Секретарши много знают, тем более если спят со своим начальником. Но он в Екатеринбурге. И офис его там. Его позиция очень крепкая, Борис Дмитрич. Я думаю, только он мог разработать такую комбинацию, где сотни виноватых, кроме него.
– Надо проверить. Мы не можем допускать ошибок.
– Я тебе нужен?
– Мне нужен самолет, а не ты. Купи самый простенький в одном из клубов и пригони его сюда. К северу от города, в тридцати километрах, есть автосвалка. Кругом скошенные поля. Я же тебя учил летать. На поле с твоим опытом можешь сесть. А главное, что там пусто.
– Нет проблем. Тут еще есть адресок одного связного и его фотография. Часовая мастерская Лазаря Минскина. В скобках написано «документы». Скрепкой прикреплена вторая фотка. На ней написано Жора. Морда по циркулю, лысый, как бильярдный шар, и нос картошкой. Глаз не оторвешь. Жора Корчма. Колония двенадцать дробь двадцать четыре. Внизу добавлено: «из одного курятника». Похоже, они с Лазарем сидели вместе. Часовая Лазаря возле тебя. Улица Демьяна Бедного, двенадцать.
– Полезный дяденька.
– Остальные документы тебе надо смотреть. Я их привезу. Жди завтра. Самолетом займусь сегодня.
– Хорошо, Егор. Новости меня утешают.
Борис убрал телефон и отправился к своей машине.
6
Как это ни странно, но Марику тоже приснилась девушка из бара. Он открыл глаза, но не увидел ее. А очень хотелось. В окно все еще светило солнце, а часы показывали пять часов вечера. Он уже устал от безделья.
В конце концов на улице полно народа. Достаточно надвинуть бейсболку на глаза, и будешь как все.
Пока Марик собирался, на улице уже вспыхнули рекламные огни, несмотря на дневной свет. Город-зазывала. Тут кругом тебя облепляли пиявки, высасывающие твои деньги.
Марик не торопился, петляя по переулкам. Никто за ним не следил. И вообще, он не выглядел человеком, у которого есть деньги. Старые джинсы, кроссовки, однотонная футболка серого цвета и бейсболка. Единственная запоминающаяся деталь его гардероба.
Он пришел в тот же бар, где встретил Клаву. Народ еще не собрался, но местные девочки были начеку. Предчувствие Марика не обмануло. Клава никуда не делась. Она увидела его и узнала. В юбочке, едва прикрывавшей трусики, она, покачивая бедрами, подошла к нему.
– Странно. Но я знала, что ты придешь. Решил попрощаться?
– Я пока не уезжаю. Застрял по делам.
– Деловой, значит. Клофелин нужен?
– На этот раз ты.
Она расплылась в улыбке.
– С тебя, как с первого клиента, я денег не возьму.
– Первого за сегодняшний день?
– Нет, вообще. С малолетками никто не хочет связываться. Тут же возьмут в оборот, и отдашь все деньги. Но это я так выгляжу. На самом деле мне уже есть восемнадцать. Но народ осторожничает. Правильно делает. А потом, тут полно девушек лучше меня. Настоящие профессионалки.
– Ладно. Раз я первый, то начнем с ужина. Все самое лучшее и пару бутылок шампанского.
– Обалдеть! Мне за такого клиента еще премию дадут. У меня есть комната на втором этаже. Я же тут еще и посуду мою, и со столов убираю.
– Вообще-то я догадывался. Девушки меняются, а ты здесь постоянно. Вероятно, после клофелина они на какое-то время пропадают, чтобы их не нашел тот, кого обчистили, а потом возвращаются.