— Понятно,— резюмировал Манаев.— Ну что же, товарищи. Я думаю, обстановка на планете достаточно ясная. Условия для жизни вполне приемлемые, да и спуск не грозит особыми осложнениями... Можно предложить вариант, который, наверное, устроит и научную экспедицию, и экипаж...
Капитан секунду помедлил, как бы прислушиваясь к самому себе... Как все астронавты, он всецело доверял своей интуиции и, если возникали сомнения, заново переосмысливал ситуацию. Нет, кажется, все в порядке.
— Корабль делает посадку. Научная экспедиция и экипаж проводят разведку и при положительных результатах налаживают добычу радиоактивных элементов и производство горючего. После монтажа автоматических линий корабль уходит в космос на ремонт. Экспедиция приступает к систематическому изучению планеты. Ремонт силами экипажа займет около двухсот суток. Думаю, этого времени будет достаточно и научной экспедиции для сбора фактического материала.
— Программа рассчитана на год, Геннадий Петрович,— напомнил Елагин.
— Придется кое-что уплотнить, Степан Иванович. При нынешнем состоянии корабля мы рискуем опоздать к контрольным срокам возвращения, а это, сами знаете, весьма нежелательно...
Начальник экспедиции непроизвольно поморщился, но ничего не ответил. Он отлично понимал, что несвоевременный выход в Солнечную систему вызовет к действию поисковый комплекс и ненужные энергетические затраты в системе, но, с другой стороны, обидно сокращать программу на такой многообещающей планете.
— Ну, хорошо,— по-своему понял молчание Елагина капитан.— Давайте отложим разговор о сроке возвращения до завершения ремонта. Может быть, удастся выкроить пару месяцев.
Морщины моментально исчезли с лица Елагина. Степан Иванович и не рассчитывал на такую щедрость капитана.
— Будем считать, что мы договорились,— улыбнулся Манаев.— Теперь, с вашего разрешения, товарищи, я покину ваше заседание. Думаю, что вам полезно продолжить обмен информацией, а мне с экипажем подготовить корабль к спуску.
Байдарин вышел из лаборатории удрученный. После заседания он взял исходные данные у Левина о мощности энергетического пучка, выброшенного красным гигантом, и пересчитал его воздействие на атмосферу. Результаты получились ошеломляющие. Возникали такие мощные перемещения масс воздуха, перед которыми земные тайфуны и торнадо казались детскими игрушками. Результаты расчетов Сергей немедленно сообщил капитану. Манаев внимательно выслушал его и опрокинул все расчеты единственным словом:
— Вероятность?
Байдарин помотал головой. Ему до сих пор было мучительно стыдно, что он не догадался сделать расчет сразу. Оказалось, что такое событие может произойти один раз в пятьдесят лет.
На плечо ему легла мягкая женская рука.
— Сереженька, ты что такой пасмурный.— Ия Радина заглянула ему в глаза.
— Опростоволосился я, Иенька,— грустно признался Байдарин.
— Ого! — подвижные брови Радиной взметнулись как крылья чайки.— Младенец заговорил членораздельно! Ну, рассказывай, рассказывай,— по-матерински ласково приказала она.
Байдарин красочно, с большим юмором описал свое посрамление. Присутствие манящей красотой девушки отодвинуло на задний план его недавние переживания. Было спокойно и уютно прогуливаться по переходам и коридорам. Неожиданно он увидел свою каюту.
— Собственно, что мы бродим, как неприкаянные. Зайдем?
Ия взглянула на него и загадочно улыбнулась.
Сергей распахнул дверь.
— Прошу. Ты, кажется, у меня не была?
— А ты хоть раз приглашал? — засмеялась Радина.
— Да, действительно,— ничуть не смущаясь, подтвердил Байдарин.— Все не было случая, Иенька.
Она уселась в кресло и впервые внимательно оглядела его с ног до головы.
— Ну и как? — невозмутимо бросил он, когда она закончила осмотр.
— Вполне,— произнесла она одобрительным тоном.— Первый раз я в тебе вижу не только товарища, но и мужчину!
— Это становится интересным,— пряча в ироническую усмешку смущение, заметил Байдарин.
Не обращая внимание на иронию, она подошла к нему и поправила разлохмаченные волосы.
— Вот так тебе лучше.
Он взял ее за руку.
— Но, но! Байдарин! А пункт третий тринадцатого параграфа? — строго спросила она.
