«Да, ему нужна женщина, — думала Гинта. — Красивая женщина, а не маленькая, угловатая девчонка, которая никому не даёт жить спокойно».
Она знала, что Амнита пытается её утешить, но это только раздражало её. Порой ей хотелось крикнуть: «Не нуждаюсь в твоей жалости! Столько лет ослепляешь всех своей красотой и никого не можешь сделать счастливым. Даже саму себя!»
Она была спокойна и приветлива, но на всякий случай старалась поменьше общаться с теми, кто её раздражал, а Эрлина так просто избегала. Боялась поссориться. Впрочем, ещё больше она боялась его равнодушия. Поэтому, узнав однажды, что он разыскивает её по всему дворцу, ухитрилась как бы случайно попасться ему на глаза.
— Гинта! Гинта…
Эрлин кинулся ей навстречу. Его прекрасное лицо сияло такой радостью, что она невольно заулыбалась.
— Гинта, я хочу тебе кое-что показать… Вернее, кое-кого. Поехали в зверинец. Все уже просто умирают от нетерпения, только тебя и ждём…
— Эрлин, ты же знаешь, что я не люблю это место.
— Да, но ещё я знаю, кого бы ты очень хотела увидеть!
— И кого же?
— Ни за что не угадаешь! А я не скажу. Поехали! Это сюрприз.
Эриндорнский зверинец, точнее Парк Зверей, занимал огромную территорию, и хотя его обитатели, казалось, были довольны своей судьбой, Гинта не любила там бывать. Большинство этих животных выросло в неволе. Они не знали, что такое свобода, и вряд ли считали себя пленниками. Во всяком случае, травоядные, которые целыми днями резвились на сочных лугах и в маленьких тенистых рощах. Они не боялись посетителей и брали угощение прямо с рук. Часть парка, где обитали хищники, была огорожена высокой железной оградой. Через каждые пять дней на шестой этих зверей заманивали в просторные клетки, чтобы посетители имели возможность как следует их рассмотреть. В остальные дни хищников можно было видеть только в часы кормёжки, когда они подбегали к ограде и хватали куски мяса, которые работники зверинца просовывали сквозь прутья на длинных железных вертелах. Остальное время звери предпочитали проводить подальше от людского взора. В их распоряжении был небольшой лесок с рощами, полянами, горами, поросшими хаганой, и маленьким озером, в который впадал чистый ручей, берущий начало в одном из гротов.
Часть парка, где держали редких птиц, была накрыта, словно огромным колпаком, тонкой, но прочной металлической сеткой.
— Для него, наверное, так же придётся сделать, — сказал Эрлин. — Ему ведь тоже надо летать… Ну что тебе не нравится? Разве это можно назвать клеткой? Смотри, как высоко натянута сеть. Выше хагов…
— Ему надо летать? — спросила Гинта. — Это что, птица? Неужели твои ловчие раздобыли ханга?
— Сейчас увидишь, — загадочно улыбнулся Эрлин.
Он вёл тайпу так быстро, что Рона и Мильда, сидевшие на заднем сиденье, то и дело взвизгивали на поворотах. Остальные от них сильно отстали. Гинта слышала сзади шум множества колёс, весёлые голоса, взрывы смеха, но самой ей веселиться не хотелось. Она смотрела на оживлённое лицо Эрлина и не могла избавиться от дурного предчувствия.
Тайпа остановилась недалеко от вольера, возле которого собралась целая толпа работников зверинца. Посетителей сегодня не пускали.
— Пpeсветлый! Он проснулся!
Один из работников подбежал к Эрлину и, отвесив поклон, продолжал:
— Он проснулся уже давно, только вот… Всё лежит и лежит. Не ест, не пьёт и… ни на кого не смотрит. У него там свежая трава, соляные камни, вода из родника, даже сарановые лепёшки… Ни к чему не притронулся. Даже глаза не открывает. Может, он заболел?
— Ничего, Харт, с нами лучшая целительница Сантары. Всё будет в порядке. Да расступитесь же вы наконец! Гинта, посмотри, кто у нас теперь есть!
Гинта подошла к вольеру и обомлела…
Он лежал на соломенной подстилке, как-то нелепо поджав передние ноги. Задние были вытянуты и от этого казались ещё длинней. Пышная белая грива закрывала гибкую шею и почти всю морду. Гинта видела, как вздрагивают влажные синеватые ноздри. Он словно беззвучно всхлипывал. Серебристо-голубая шерсть потускнела и стала почти серой.
— Мои ловчие взяли его в Хортанге, совсем недалеко от Валлондорна, — сообщил Эрлин. — Они сами не ожидали такой удачи. Только и слышишь, что поймать небесного зверя невозможно… Они выстрелили в него усыпляющей иглой. Зато теперь ты можешь видеть его хоть каждый день…
