«Синг, не ворчи. Ты ведь тоже гордишься тем, что умеешь делать».
— Нет, всё-таки летать — это здорово, — сказал Эрлин, приподнявшись на локте.
— А падать? — поинтересовалась Гинта.
— Тоже ничего, если тебя находит тот, к кому ты летел.
«Забавный детёныш, — ухмыльнулся зверь. — Пожалуй, он мне нравится. А главное — вы друг другу подходите. Одному летать надо, другой — в водопад прыгать…»
— Я собирался приземлиться на поляне перед замком. Ты говорила, там недалеко должна быть поляна… И куда же это меня занесло? Проклятый туман. Я, конечно, слишком низко летел, но так хоть что-то было видно.
— Дерево ты всё же не заметил.
— Заметил, только поздно. Ну и дерево! Одно, посреди такой пустоши. Мне бросилась в глаза золотая фигура, и я решил, что где-то здесь должен быть замок.
Эрлин обернулся.
— Гинта, это та статуя сингала, о которой ты мне говорила? И старая аркона… Так вот куда ты меня заманил, золотой зверь…
Он озадаченно умолк, увидев рядом со статуей живого сингала, который спокойно изучал его, слегка прищурив золотистые глаза.
— А… это твой друг Синг? Он ведь всё понимает… Надеюсь, я не сболтнул тут ничего лишнего?
«Пусть не беспокоится, — промолвил Синг, — Я привык к тому, что люди вечно болтают лишнее».
— Главное — не высказываться пренебрежительно об его персоне. Остальное он как-нибудь переварит.
«Пожалуй, я смогу переварить даже какого-нибудь нахального детёныша», — поигрывая когтями, зевнул Синг. Впрочем, вид у него был самый что ни на есть добродушный.
Эрлин продолжал смотреть на него во все глава. Потом, как бы спохватившись и, вероятно, решив, что ведёт себя невежливо, пояснил:
— Я никогда не видел так близко сингала. Да ещё такого большого…
«Это он про статую?»
«Ты прекрасно знаешь, что нет».
— И такого разумного. Гинта говорила, что ты не просто зверь. Теперь я и сам это вижу. Достаточно посмотреть тебе в глаза. Мне очень жаль, что я не могу с тобой говорить… То есть, не могу тебя слышать, как Гинта».
«Не беда, — сказал Синг. — Мы с ним можем разговаривать через тебя».
— Правда? — просиял Эрлин, когда Гинта передала ему слова зверя.
— Синг всегда хорошо относится к моим друзьям.
«Я буду относиться к нему ещё лучше, если ты по его милости не будешь ходить с таким видом, будто тебя отравили и ты сейчас умрёшь. Можешь ему это тоже передать».
«По-моему, даже самый болтливый человек не болтает столько лишнего, сколько говорящие сингалы».
— Что со мной было? — спросил Эрлин, растерянно оглядев себя. — Вся одежда в крови и ни одной раны… Когда ты успела меня вылечить? Кажется, я ударился головой…
Эрлин провёл рукой по лбу и нащупал шрам.
— Не беспокойся, скоро его не будет, — заверила его Гинта. — И не поворачивайся так резко, у тебя ребро сломано.
— Ужасно пить хочется. У меня в кабине фляга с водой… Подожди, а бак с горючим…
— Он цел. Не бойся, взрыва не будет.
— Ну вот, ты уже кое-что понимаешь в дайверах. Кажется, мой «Андор» не очень пострадал. Надо срочно отвезти его в Эриндорн…
— Сперва надо тебя привести в порядок. С дайвером ничего не случится. Его доставят к замку, и никто не прикоснется к нему без твоего разрешения.
— Ну вот, а теперь есть захотелось, — вздохнул Эрлин, утолив жажду. — Ингамарна — край изобилия. Угораздило же меня свалиться именно там, где ничего не растёт!
«По-моему, ещё совсем недавно здесь кое-что росло, — сказал Синг. — До того, как здесь появился этот летающий герой. Расти оно больше не будет, но съесть его можно. Даже нужно. Чего ему зря пропадать?»
И зверь выразительно посмотрел на плод, лежащий между лапами изваяния. Эрлин тоже его заметил.
— Гинта, это ведь, кажется, плод арконы? Давай его съедим. Когда мы ещё до замка доберёмся. Я умираю от голода. Давай пополам, нож у меня есть… Ой, может, и Синг хочет?
«Может, он мне ещё травки пощипать предложит?» — осведомился зверь.
«Да ладно, Синг. Откуда ему знать, что едят сингалы-саннэфы?»
Разрезав толстую кожуру, Гинта обнаружила под ней желтовато-белую ароматную мякоть, похожую на очень нежный сыр. Через год-полтора она стала бы гораздо плотнее и напоминала бы ядро гигантского ореха, но Гинта всегда предпочитала плоды именно на этой стадии спелости, собранные в конце лета или в самом начале осени. Она вдруг поняла, что тоже очень голодна. Ещё бы! Близится полдень, а у неё сегодня и крошки во рту не было.
