Сегодня утром, когда Саньку разбудили комары, не злые, но надоедливые в эту пору, дед с дядей Витей уже работали. А в ведре над прогорающим костром варилась картошка.
Санька со сна немножко замерз и присел к костру, смотрел на огонь, слушал легкое потрескивание дров, охваченных по бокам коротенькими языками пламени, и всем телом ощущал незаметное для глаз тепло и быстро приходил в себя.
Вода в ведре аппетитно побулькивала, и Санька чувствовал голод. Ему очень захотелось есть, и он представил себе, как будет чистить картошку. От этого еще больше захотелось есть, дома так никогда не хотелось.
— Деда, а завтракать скоро будем? — спросил он, вставая и потягиваясь, прогоняя этим остатки сна.
— Ишь какой — завтрак ему подавай. И кофию в постель… А завтрак сначала заработать надо. Пора, Санька, и труд познать. Тогда и еда другой покажется.
И дед вручил ему тяжелые грабли с длинным, не очень удобным для Саньки черенком.
— Вот тебе орудие, рассеивать будешь.
И показал, как рассеивать для просушки траву, скошенную им и дядей Витей. Работа оказалась несложной, и Санька, идя по ряду, быстро догнал деда. Дядя Витя в это время присел перекурить, и Санька решил попробовать косить. Он взял косу так, как держал ее дед, приподнял, ощущая вес и соразмеряя свою силу с размахом, взмахнул и воткнул косу острием в землю.
— Эх, горе-работничек, — засмеялся дядя Витя, — положь уж, не тупи зазря.
— А чего, пущай пробует, — обернувшись, сказал дед и тоже остановился, перекурить решил.
Санька еще раз взмахнул косой. Теперь острие не воткнулось в землю, потому что он очень старался избежать этого, боясь услышать новую насмешку дяди Вити, но тут другая беда — трава не косилась, а просто подгибалась под нажимом косы. Санька попробовал еще раз — та же история.
— Да, — засмеялся дядя Витя снова, — мало каши ел.
— Ладно, Санька, научишься, эт дело поправимое. Пока давай-ка рассеивай, — успокоил дед внука.
И Санька снова принялся за работу. Перешел на другие рядки, уже выкошенные дедом и дядей Витей, радовался, когда дед отрывался от работы, оборачивался к нему и кивал:
— От эт дело…
Они завтракали вареной картошкой, потом снова работали. А перед обедом дед спугнул в траве перепелку. Но, к Санькиному удивлению, перепелка не улетела далеко, а лишь перепархивала в траве перед самым носом у людей, словно дразнила. Санька и грабли бросил, погнался за ней, но поймать не смог. Несколько раз она, казалось бы, была у него в руках, но в самый последний момент непонятным образом выскальзывала, и опять все начиналось сначала.
Дед перестал косить, с улыбкой наблюдая за этой охотой, а когда Санька, наконец, выдохся и остановился, сказал:
— Эт она тебя от гнезда уводит. От хитрюга…
— Ой, — обрадовался Санька, — там и перепелята есть?
— Коли уводит, значит, есть.
— Давай, дед, поймаем.
— Зачем? Пущай на воле живут. Раз родились на воле — на воле им и жить. Тебе ж, небось, не хочется в клетку, а?
— Не хочется.
— И им тоже. То-то…
Тон, каким дед сказал последние слова, показывал, что он рассердился, и Саньке стало стыдно. Может быть, потому, что он не хотел перед дедом показаться плохим.
— Взрослую бы поймать — понятно, на обед бы сгодилась, — добавил дядя Витя, не отрываясь от работы и тяжело дыша. — А с перепелят что толку.
Дядя Витя сильно вспотел, Саньке показалось, что он устал, и от этого говорит зло, и работает тоже зло. И еще показалось, что укор в его голосе звучит: вот, дескать, я работаю, устаю, а вы ерундой занимаетесь.
И от этого Санька снова взялся за грабли и стал делать работу с огромным усердием, стараясь заставить деда забыть про его прошедшее уже желание поймать перепелку, а дядю Витю забыть, что он отвлекался от работы сам и деда отвлекал.
После обеда они пошли в лес. Собирали грибы и ягоды. Дядя Витя, едва прикрыв грибами дно ведра, решил вернуться:
— А-а.. Все равно места не грибные, пойду, вздремну лучше, отдохну…
И ушел. А дед сказал:
— От уж воистину городской человек стал, хочет, чтобы ему как в магазине отвесили сразу. Да и там тоже не сразу, тоже в очереди отстоять надо. Грибные — не грибные, а на груздянку к вечеру соберем, правда, Санька? Главное дело — не ленись…
